Предлунные

Рыжий явился после полудня, весь промокший под холодным дождем, но, как всегда, широко улыбаясь. В одной руке он держал размякшую картонную коробку, а в другой бутылку сока.

– Ну и погодка, – бросил он с порога. Предупрежденный заранее, не стал ничего говорить по поводу опухшего носа приятеля и синяков на лице.

Финнен скинул со стола несколько эскизов, освобождая место для коробки, в которой лежали сладкие булки с изюмом. Оторвав кусочек, он смочил его соком и попытался прожевать, пользуясь зубами с правой стороны – левая слишком болела. Заодно смотрел на Дими, который терпеливо ждал, хотя глаза его блестели от любопытства.

Проблема с Дими заключалась в том, что рыжий был чересчур приятен в общении. Своим вечным энтузиазмом и отсутствием претензий он напоминал радостного пса. Люди его любили, но относились с легким пренебрежением, а порой просто использовали, зачастую даже без дурных намерений, просто потому, что парнишка им это позволял.

Финнен тоже собирался его использовать, но утешал себя мыслью, что достаточной наградой для друга будет уже само то, что его посвятят в секрет. Дими очень хотелось, чтобы все воспринимали его всерьез.

Он рассказал про Каиру, стараясь добавить всей истории романтического блеска и подчеркивая необходимость хранить тайну. Как он и ожидал, рыжий покраснел от приятного ощущения, что кто-то оказывает ему столько доверия.

В завершение Финнен изложил свою просьбу, и Дими нахмурился, демонстрируя подобающую серьезности момента задумчивость. Финнен вооружился терпением.

– Нам нужен Магрит, – наконец объявил Дими, знавший в Лунаполисе всех, кого стоило знать. От внимания Финнена не ускользнуло слово «нам». Дими ни за что не отказался бы от участия в том, что наверняка казалось ему отличным приключением, а Финнен, в свою очередь, не собирался его удерживать, поскольку резонно счел, что в противном случае у приятеля может возникнуть больше желания разболтать секрет.

5

– Магрит – внук арт-вора, – объяснял Дими, пока они шли к дому человека, который должен был им помочь.

Дождь перестал, сквозь полог темных туч пробилось солнце, и от его лучей теперь искрились глубокие лужи на площади Часов. Они свернули направо. В фантастически переплетенных друг с другом водостоках булькала вода, с шумом стекая в канализационные люки.

– Этот арт-вор когда-то украл из Архива Крылья – то был самый выдающийся его поступок, и ничем другим он больше не прославился. А в письме с требованием выкупа заявил, что хочет за возвращение украденного триста суримов и гарантию, что его потомки будут иметь возможность брать Крылья напрокат. Якобы он поставил такое условие, поскольку сам ими воспользоваться не мог. Бедняга страдал страхом высоты – весьма неприятная черта для взломщика.

– И Архив на это согласился?

– Не сразу. Сперва долго шли переговоры. Выкуп уменьшился до ста пятидесяти суримов, а список потомков сократился до сына и внука, к тому же Архив явно указал, что никто из них не может быть арт-вором. Какое-то время казалось, что о случившемся попросту все забудут, поскольку сын вора тоже боялся высоты и держался от Крыльев подальше. Лишь внук, то есть как раз Магрит, став взрослым, потребовал исполнения условий договора. По-своему поучительная история, как считаешь? Она свидетельствует о том, что Архив держит слово. С тех пор Магрит целыми днями просиживает в прошлом. Отражающее поле защищает его от тех, кто иногда швыряется в него камнями, так что он может спокойно летать над городом и делать снимки умирающих миров.

– Зачем? – спросил Финнен, когда они вошли в каменное здание и начали подниматься по крутой лестнице. Их ждал долгий путь – Магрит, как и подобало человеку-птице, жил на последнем этаже.

– Зачем он их делает? – запыхавшийся Дими оперся о перила. Сверху на него смотрели приваренные к трубам световодов, словно диковинные плоды, маски. Ночью световоды подводили к иностеклам свет луны, уловленный дисками и усиленный. Маски ни для чего не предназначались, лишь странно скалились. – Как он говорит – чтобы увековечить тех, кто остался в прошлом. Он считает, что они этого заслуживают.

– Им куда больше пригодилась бы свежая еда, теплая одежда и лекарства, – буркнул Финнен, хотя, будучи сам художником, понимал Магрита. Однако ему хотелось увидеть удивленную физиономию Дими, который не ожидал от приятеля подобных слов, к тому же, черт побери, в том было немало истины. – Здесь?

Дими кивнул.

Дверь на последнем этаже была приоткрыта, а когда Финнен ее толкнул, она с металлическим скрежетом ушла в сторону.

– Есть тут кто?

Сквозняк швырнул ему в лицо фотопленки, которые, подхваченные ветром, разлетелись, будто стая вспугнутых ворон. Финнен машинально заслонил глаза рукой.

– Закрой дверь! – заорал он Дими.

Пленки лениво оседали на пол, а на подоконнике широко распахнутого окна как раз в этот момент приземлился хозяин. Финнен не сразу сообразил, что ведет себя не слишком вежливо, вытаращившись на него во все глаза.