Предлунные

Теперь пояс от платья и ботинки. Проверить, что в карманах есть все, что нужно. Медленно и спокойно.

Она подумала об Эше Герлине. Где бы он ни находился, если вообще был жив, сейчас он мог бы ею гордиться. По крайней мере, она на это надеялась.

Выйдя из комнаты, она несколько минут бродила по дому в поисках Зеленой Семерки, пока наконец не нашла ее в столовой, где та чистила серебряные блюда. Ее, а вернее, его, поскольку общим телом нескольких слуг временно владел Красная Тройка.

– У меня дело к Семерке, – сказала Каира. Перехватив управление механическим телом, та низко поклонилась. – Возьмешь большую корзину и пойдешь со мной на Рынок. Потом скажу тебе, что делать дальше.

Неподвижное серебристое лицо было полностью лишено какого-либо выражения.

– Могу я спросить, зачем?

– Можешь, но я все равно не отвечу. – Каира раздраженно топнула ногой и едва не расхохоталась. Она вела себя словно капризная единственная дочь. – Иди за корзиной, я подожду у входа.

– Вам не следует одной выходить из дома, госпожа.

– Так я же пойду не одна, а с тобой. К тому же мне разрешил отец.

Все-таки она слегка нервничала, и в словах ее прозвучала неподдельная фальшь. Теперь Зеленая Семерка пойдет за плетеной корзиной на кухню, где расскажет всем слугам, что Каира куда-то собралась, и, вероятно, без разрешения хозяина дома.

10

Нирадж стоял снаружи под моросящим дождем, глядя, как сестра вместе с несущей гигантскую корзину служанкой скрывается за углом. Он подождал несколько минут, от нечего делать разглядывая круживших на фоне серого неба птиц, затем перевел взгляд на бегавших по лестнице механоидов и крутившихся то тут, то там детей, которые скорее всего ждали, когда сверху спустится сцена поднебесного театра. У одного из мальчиков были до половины бедер отрезаны ноги, и он передвигался на коротких ходулях, одновременно опираясь на привязанные к рукам костыли, из-за чего напоминал паука-переростка. Остальные явно считали его главарем, и, похоже, справедливо – мальчишка действительно производил впечатление наиболее сообразительного из всей компании. Нирадж подумал, что вряд ли пройдет много времени, прежде чем маленький калека заработает себе на приличные протезы, может, даже из серебра.

Ниже на лестнице четверорукий артист одной парой рук жонглировал, а второй рисовал портреты, время от времени прохожие вознаграждали его случайными аплодисментами. Дальше двое продавцов расхваливали горячий чай и жареные орехи в меду. Младший также рекламировал кружки-термосы собственного изобретения, а старший – собственные стихи. Нирадж когда-то читал некоторые – они были просто ужасны.

Ладно, пора.

Он вошел в дом.

Первый встреченный им слуга ничего о Каире не знал. Второй тоже. Лишь третий сказал то, что Нирадж хотел услышать.

Естественно, ему было прекрасно известно, где его сестра, но требовалось, чтобы их мистификация выглядела как можно достовернее. Что, если Брин Исса начнет расспрашивать слуг о событиях этого утра?

Соответственно, Нирадж задал вопрос, ответ на который знал, и именно этот ответ получил. Изображать удивление он не собирался. Все знали его как человека, которого ничто не в состоянии вывести из равновесия, и теперь это пригодилось.

Подойдя к окну, он подозвал механическую птицу и отправил с ее помощью сообщение для Брина Иссы, который, как обычно в это время дня, был у эксперта Омари.

Сообщение состояло из двух фраз:

«Каира взяла служанку и пошла на Рынок. Я иду за ней».

11

Финнен остался один с умирающей женщиной. Стоя рядом с ней на коленях и держа ее за руку, он изо всех сил пытался убедить себя, что помогает ей. Сквозь окна с поднятыми шторами в Архив попадало достаточно света, чтобы разглядеть ее черты, хотя он предпочел бы их не видеть, с радостью отвернувшись от изможденного, но странно спокойного лица. Однако это стало бы проявлением трусости, и он заставлял себя смотреть на женщину, решив, что раз уж намерен воспользоваться ее смертью, то должен в полной мере испытать чувство вины.

Он мимоходом подумал, не будет ли жалеть Дими, что не оказался на его месте. Они следили за домом женщины по очереди, и теоретически сейчас рядом с ней мог стоять на коленях полный энтузиазма рыжий парень. Интересно, продолжал бы он и тогда считать все это увлекательным приключением?

Умирающая открыла глаза, казавшиеся удивительно молодыми на сморщенном лице.

– Это был потомок Предлунных, – отчетливо проговорила она, и Финнену в первое мгновение показалось, что у него галлюцинации – столь чистый голос не мог принадлежать той, кто осталась в прошлом.

– Что?

– Мужчина, который был со мной. Он потомок Предлунных, которые ушли много лет назад.

– Откуда вы знаете?

– Он… не говорит… – дыхание ее стало прерывистым, – ни на одном из… наших языков. Я знаю, потому что была… потому что я лингвист. И его раны заживают… нор… мально.

Финнен закусил губу. Возможно, этим объяснялось, каким чудом мужчина не погиб в самом нижнем из отвергнутых миров, но сумел перебраться в тот, что выше.