Предлунные

– Я найду его и позабочусь о нем, – пообещал он, поскольку считал, что именно этого хочет умирающая. В конце концов, последние мгновения своей жизни она посвятила тому, чтобы проводить хромого к лифту.

Женщина тряхнула головой с таким видом, будто хотела рассмеяться, но вместо этого закашлялась. Финнен поднял ее и повернул на бок, чтобы она не подавилась кровью. Кашляла она долго.

Он вытер ей рот, но в углублениях на потрескавшихся губах все равно остались темно-красные следы.

– Простите, – беспомощно проговорил он, и ему показалось, что сейчас он расплачется. – Простите…

Во взгляде женщины, угасавшем с каждой секундой, мелькнуло удивление. Она изо всех сил пыталась понять, за что, собственно, просит у нее прощения парень, который оказался настолько любезен, что остался с ней, хотя вполне мог вернуться в свой мир.

Это окончательно добило Финнена, и он разрыдался так, как не бывало с ним с детства. На мгновение у него возникла безумная мысль, что женщину еще можно спасти – ее легкие были не в настолько плохом состоянии, чтобы их не удалось вылечить. Она была слишком слаба – вероятно, несколько дней не ела, а до этого питалась полусгнившей едой. Если обеспечить ей надлежащий уход…

Но для этого ей пришлось бы вернуться наверх, а это невозможно. В ее же мире тепло, лекарства и хорошая еда ничем бы не помогли, самое большее лишь отсрочили неизбежное.

Женщина закрыла глаза. На миг Финнену показалось, будто она умерла, и он успел даже устыдиться того облегчения, которое ощутил. Но нет – она все еще была жива, хотя и выглядела спящей или бесчувственной.

Именно тогда начал разваливаться весь их план.

Сперва из временного лифта вышел Дими. Он нес чехол, в котором лежало нечто со знакомыми Финнену очертаниями. Финнен выругался про себя – он совсем забыл, что в это время Дими должен был его сменить.

– Я одолжил у Магрита Крылья, – радостно улыбнулся рыжий. – Теперь легче будет наблюдать за той женщиной… – он заметил лежащее на полу тело, и улыбка его исчезла, словно ее ветром сдуло. – О… – проговорил он, замерев с раскрытым ртом. – О… – В другое время его вид мог показаться забавным, но сейчас выглядел лишь раздражающе и глупо. – Умерла?

Дими подошел ближе. На его лице сражались любопытство и страх.

– Она без сознания.

Дими присел рядом с Финненом. Он явно пребывал в замешательстве, будто в театральное представление вдруг ворвалась жестокая реальность, а он понятия не имел, что теперь делать.

Он откашлялся.

– Не знаю, чем тебе помочь. Я… извини… Вряд ли от меня будет толк… Если ты не против, пойду на крышу испытать Крылья. Раз уж я их одолжил… Ладно?

Финнен кивнул, сдерживая злость, что вынужден остаться и не может просто пойти полетать над умирающим городом.

12

Дими поставил Крылья возле одного из лунных дисков и утер лоб. После того, как ему пришлось карабкаться на одиннадцатый этаж, а оттуда на крышу, он весь вспотел и тяжело дышал. Он решил немного отдохнуть, прежде чем надеть Крылья. На самом деле он оттягивал этот момент, не решаясь признаться самому себе, что слегка боится.

Воздух был холоден и неподвижен, как перед грозой – даже кровавые отблески заходящего солнца застыли в тишине. Город выглядел вымершим, и Дими не сразу заметил несколько черных точек, перемещавшихся вдоль Соляной лестницы. С такой высоты люди казались крошечными, словно куколки.

Он снял куртку, затем рубашку. Его покрытые гусиной кожей худые руки напоминали ощипанные голубиные окорочка. Что случится, если он не сумеет взмыть в воздух? Или, еще хуже – если взмоет, а потом упадет?

Распаковав крылья, он погладил блестящие металлические перья. В каждом из них стояла маленькая солнечная батарея, энергия которой должна была содействовать силе его мышц. Вот только эту силу нужно сперва иметь. А Дими с детства был слабаком.

И все же искушение было чересчур велико. Парить над городом, ощущать на лице холодный ветер… Чего-то подобного он желал всю жизнь, был для этого создан. По крайней мере, так ему сейчас казалось.

Закрыв глаза, он замер в нерешительности.

Неведомо откуда прилетел порыв теплого ветра, вздымая пыль и развевая рыжие волосы. Перья Крыльев затрепетали, издавая тихий мелодичный звон.

Дими открыл глаза. По лестнице Крючьев плыла красно-рыжая река огня, жар засасывал кислород и гнул металлические трубы. Рушились крыши зданий, слышались далекие, словно процеженные сквозь вату крики людей, а в лицо Дими ударил очередной порыв ветра, горячий и тяжелый от царапающего горло дыма.

13

– Теперь в Архив, – решительно сказала Каира.

Семерка не протестовала; ее серебристое лицо все так же оставалось неподвижным и бесстрастным. И тем не менее, всей своей позой служанка выражала холодное неодобрение, что невообразимо раздражало Каиру.