Предлунные

«Возможно, – подумала Каира, – получится действовать методом исключения».

Она попыталась поменять местами две последние картинки, потом первую с последней, а затем ввести код с конца.

Безрезультатно.

Она уже достаточно владела собой, чтобы не начать снова бить в дверь кулаком, и лишь мрачно покачивалась, сунув руки в карманы, неприязненно глядя на замок. А потом попробовала еще раз.

Каира старалась заменять каждый символ другим, по очереди и по часовой стрелке, в том порядке, как те были расположены вокруг ручки, но быстро запуталась. Вспотевшие ладони скользили по металлу; она вздрагивала каждый раз, когда этажом ниже кто-то кого-то звал, но несмотря на это, продолжала попытки, чувствуя, как в ней нарастает мрачная, упрямая ярость. Она знала, что нужно остановиться, но каждый раз внушала себе, что еще немного, и все получится.

За спиной слышался равномерный шум движущейся лестницы и что-то еще, что ее сосредоточенный совсем на другом разум не сразу опознал как разговор влюбленных – нежный шепот, хихиканье, не слишком убежденные «перестань» и «не здесь». Пара расположилась на обычно пустом десятом этаже, явно где-то недалеко от лестницы, поскольку Каира прекрасно их слышала.

Внезапно что-то изменилось – сперва ничего конкретного, просто фальшивая нота в звуках Архива, которые Каира уже хорошо знала. Вибрирующий в стенах шум работающих машин, топот ног, голоса, даже хихикающий шепот влюбленных – все это было вполне нормальным и обычным. Но сейчас снизу, словно поднимающийся прилив, надвигалось нечто иное – суматоха и крики, а потом сирена, столь пронзительная, что Каира ощутила ее корнями зубов, и усиленный мегафонами голос: «Всем покинуть здание. Без паники. Направляйтесь в сторону выхода. Медленно и спокойно».

Несколько мгновений она стояла неподвижно, прислушиваясь и не имея ни малейшего понятия, как в такой ситуации поступать. Потом подумала, что это идеальный шанс попасть в зал с чертежами отвергнутых изобретений – вряд ли в суматохе кто-то станет ее искать. Она даже снова начала крутить ручку, все быстрее и все более нервно, но вера, что ей удастся найти нужную комбинацию, куда-то исчезла.

Каира подошла к лестнице и перегнулась через перила. Внизу кто-то причитал, из обрывков слов она выхватила слово «пожар». И тут она почувствовала резкий, едкий запах дыма, который вползал на лестницу, все выше и выше.

Она попятилась, настолько парализованная страхом, что не могла даже закричать. Вернулись воспоминания о тех мгновениях, когда она висела над огнем, уверенная, что сейчас в него свалится. Жар, обжигавший горло при каждой попытке вдохнуть, боль обожженной кожи.

Налетев на стену, она развернулась кругом и в панике, ломая ногти, открыла окно. Перегнувшись через подоконник, она вдохнула свежего воздуха, и это ей немного помогло. Внизу она увидела толпу работников, которые начали махать ей и что-то кричать, но с такой высоты слов было не разобрать.

Что-то было не так. Архив не мог загореться – его стены был сделаны из материалов, способных противостоять любому, даже самому большому пожару. Что же в таком случае горело? Столы? Какое-то оборудование?

И дым тоже был какой-то странный, более едкий, но в нем вовсе не ощущалось характерного жара, который помнила Каира.

«Это не дым, – подумала она, – а какой-то газ».

Она полной грудью вдыхала чистый воздух, а Архив за ее спиной постепенно успокаивался. Уже не слышалось ни криков, ни рыданий, стихла даже сирена, лишь металлический голос продолжал повторять: «Всем покинуть здание. Без паники. Направляйтесь в сторону выхода. Медленно и спокойно».

Каира висела, перегнувшись через подоконник, решив оставаться здесь, пока не рассеется газ. Холодный ветер дул ей прямо в лицо, и было даже вполне приятно.

Пока откуда-то с нижнего этажа не раздался зов о помощи.

Сперва она была уверена, что ей послышалось, но нет – до нее в самом деле доносились чьи-то отчаянные вопли.

Она стиснула пальцы на подоконнике, чувствуя, как бунтует душа. Почему никто не хочет помочь этому человеку? Ведь она далеко и не может, в самом деле не может пройти через этот едкий дым, чтобы вытащить несчастного наружу.

Каира инстинктивно съеживалась каждый раз, когда слышала крики, становившиеся все более слабыми и хриплыми, пока наконец, охваченная скорее злостью, чем сочувствием, повернулась и, закрывая рос и нот рукавом, двинулась вниз по лестнице.