Предотвращенный Армагеддон. Распад Советского Союза, 1970–2000

Применение войск было плохо скоординировано между различными участвовавшими в путче ведомствами и к тому же осуществлено очень нерешительно. Командующий сухопутными войсками В. И. Варенников вылетел на Украину, где были размещены советские армейские подразделения численностью 700 000 человек, офицеры которых готовы были выполнять распоряжения московского командования. Генерал собирался объявить о введении на Украине военного положения, что являлось прерогативой Верховной рады. Однако после того, как председатель Рады Л. М. Кравчук заверил его, что в этом нет необходимости, командующий просто вернулся в Москву[88]. Президенту России Ельцину утром 19 августа удалось вылететь в Москву из Казахстана, приземлиться на главном правительственном аэродроме, доехать до своей дачи, а затем покинуть ее (несмотря на то, что дача была окружена спецподразделением КГБ) и в сопровождении небольшой группы сотрудников доехать до Белого дома, который тогда был резиденцией Верховного совета России. В этом символическом месте вокруг Ельцина, который тут же начал выпускать указы, отменявшие распоряжения путчистов, сплотились противники ГКЧП — должностные лица, политики и жители Москвы. Прекрасно обученный спецназ, расположившийся неподалеку от Белого дома, так и не получил команду штурмовать практически беззащитное здание. Офицеры подразделения вступили с Ельциным в переговоры[89].

Наверное, ничто так не повлияло на провал «банды восьми», как их решение провести транслировавшуюся по телевидению пресс-конференцию, на которой журналистам позволено было задавать любые вопросы. Янаев что-то мямлил и на вид был пьян. Не только Павлов, но и Язов с Крючковым отсутствовали. ГКЧП не смог эффективно использовать государственное телевидение, зато позволил свободно работать иностранным тележурналистам. Некоторые сотрудники центрального телевидения смогли пустить в эфир кадры протестующих против путча в Москве и Ленинграде людей, позволив всей стране увидеть то, о чем в КГБ и Министерстве обороны, центральном правительстве и партийном аппарате уже знали из трансляций CNN. Не были отключены даже важнейшие телефонные линии. Вот как описывал очевидец событий Е. Т. Гайдар действия «шефа» незадолго до того созданного российского КГБ В. В. Иваненко: тот «непрерывно связывается по телефону с командирами Московского военного округа, внутренних войск, частей КГБ. Говорит примерно одно и то же: звоню по поручению Ельцина, не ввязывайтесь в это дело, держите личный состав и технику в расположении частей…». То же самое делал генерал К. И. Кобец, которого Ельцин назначил «министром обороны» России[90].

По наблюдению российского комментатора, «второй эшелон власти остался в стороне»[91]. То же сделала и большая часть первого эшелона, несмотря на свое сочувствие идее сохранения Союза. Главный аналитик КГБ Николай Леонов пишет о «растерянности и замешательстве среди старшего генералитета», добавляя: он знал, что путч обречен, с того самого момента, как увидел трансляцию пресс-конференции ГКЧП[92]. Другой высокопоставленный офицер КГБ с горечью заметил: «Собрались трусливые старики, ни на что не способные… Попал я, как кур в ощип»[93]. Секретный список подлежащих аресту лиц, составленный ГКЧП, насчитывал 70 имен, в основном видных «демократов», к которым путчисты относились с презрением. После начала переворота задержано было только пять человек[94]. Для сравнения: во время введения военного положения в Польше в 1981 году за одну ночь в тюрьмы было отправлено около 5 тысяч оппозиционеров из «Солидарности». Тем, кто склонен рассуждать о «безжалостности» заговорщиков, можно напомнить, что кабинет Янаева в Кремле когда-то принадлежал Берии, а кабинет Павлова — самому Сталину.

Уже 18 августа, в воскресенье, министр обороны Язов в ответ на вопрос заговорщиков о дальнейших действиях взорвался: «У нас нет плана!» Крючков, по его воспоминаниям, ответил: «Но почему же, есть у нас план». «Но я-то знал, — вспоминал Язов, — что у нас ничего нет, кроме этих шпаргалок, которые зачитывались в субботу…»[95] 68-летний Язов был дважды ранен на Второй мировой войне. К тому времени Язов прослужил в Советской Армии уже более полувека, и все для того, чтобы наблюдать крах Варшавского блока и распад Советского Союза. 19 августа ядерный чемоданчик с кодами запуска советского стратегического арсенала был отобран у Горбачева и передан в Министерство обороны, где находился второй такой же. Отчаяние или гнев вполне могли бы вызвать у Язова и руководителей Генерального штаба мысль о том, чтобы нажать на несколько «кнопок», оказавшихся в их распоряжении[96]. Вместо этого утром 21 августа Язов собрал высший командный состав, чтобы отдать приказ об отводе войск в казармы.