Предотвращенный Армагеддон. Распад Советского Союза, 1970–2000

Подписи бюрократов на официальных документах оплачивались по установленным «тарифам», так что, по словам человека, осужденного в советские времена и получившего средства для создания одного из крупнейших российских «банков», чиновники «практически вывешивали прайс-лист на стенах своих кабинетов»[125]. Часто они сами создавали частные компании. И попробуйте бороться со всем этим! Фирмы, не сумевшие получить экспортную лицензию, попросту вывозили те же товары, именуя их в счетах и накладных «детскими игрушками» или «чайниками» и «находя общий язык» с таможенниками. Товары, которые Гайдар на стадии обсуждения вычеркивал из перечня видов продукции с регулируемыми ценами, каким-то образом попадали в окончательные версии списка, подписанные президентом. В 1994 году Черномырдин «ограничил» этот список нефтью и нефтепродуктами, природным газом, цветными металлами, древесиной и рыбой, то есть товарами, которые в совокупности составляли 70 % российского экспорта! Во время этого «рыночного» разгула из страны уплыли суммы, намного превышавшие все кредиты МВФ вместе взятые. Большинство крупных экспортеров просто игнорировало законы, контролировавшие вывоз капитала; некоторые наиболее ловкие пользовались финансовым соглашением, подписанным между СССР и Кипром (это соглашение когда-то обеспечивало операции КГБ, требовавшие секретного перевода средств, а потом так и не было отменено)[126].

В числе новых лазеек была «офшорная» зона внутри России, в северокавказской республике Ингушетии, создание которой якобы имело целью способствовать притоку инвестиций. Зарегистрированные здесь компании должны были платить «за услуги» ингушским властям и их московским партнерам, а затем получали возможность на законных основаниях игнорировать российские налоговые органы. Пожалуй, наиболее крупная афера была связана с Национальным фондом спорта (НФС), организованным личным тренером президента Ельцина по теннису для «поддержки нуждающихся олимпийцев». Фонд получил право беспошлинно импортировать спортивное оборудование, а затем спиртные напитки и сигареты. НФС контролировал 95 % ввозимого в страну табака и алкоголя и в течение нескольких лет получил таким образом более 1,8 миллиарда долларов. Спортсменам из этих денег не досталось ничего. Поскольку другие «благотворительные» организации пытались подражать НФС, понятие «благотворительность» оказалось настолько растяжимым, что даже газовая монополия Газпром, созданная Черномырдиным в 1989 году, только в 1993 году получила от правительства налоговых послаблений на сумму в 4 миллиарда долларов. Таким образом, причастные к «кормушке» сколачивали фантастические состояния, причем формировались своеобразные «сети дележа награбленного», начинавшиеся на самом верху и доходившие до мелких бенефициаров. С приватизацией подобное обогащение не имело ничего общего.

Беззаконию, царившему в бюрократической среде, соответствовали масштабы уличного беспредела. Только в 1994 году при «разделе рынка» с помощью взрывных устройств было убито более 600 бизнесменов, журналистов и политиков. В сущности, произошло массовое объединение бывших уголовников советских времен, спортсменов и сотрудников КГБ, которые создавали занимавшиеся рэкетом группировки или частные охранные предприятия (часто тем и другим занимались одни и те же структуры)[127]. Однако разговоры о «мафии» могут дезориентировать. В наиболее масштабный грабеж были вовлечены не многочисленные криминальные группы, а те, кто работал на государство. В результате для людей, занятых бизнесом, не нарушать закон было практически нереально, даже если бы они этого хотели. Значительная часть внешней торговли осуществлялась не лицензированными государством мошенниками или бандитскими группировками, а «челноками», которые выезжали за границу на поездах, автобусах, частных машинах, чартерными авиарейсами и возвращались с набитыми товарами тюками. Мелкие предприниматели всячески пытались с помощью взяток избежать уплаты огромных налогов и уменьшить таможенные платежи. Однако чем успешнее становился их бизнес, тем сильнее — давление со стороны чиновников.