Предотвратить неизбежное (СИ)

В детстве матушка рассказывала, что шиноби — благородные воины, что защищают нас, простых гражданских: от войн, от разорительных нападений соседних деревень, от каких-то загадочных Хвостатых. А сейчас этот поборник правды прижимает полусознательное тело отца к земле, пока второй — рывком опускает матушку на колени…

— Исполняйте, — сухо скомандовал лидер Листа. Будто не приказал только что лишить двух человек жизни.

Палачу не требовалось повторять дважды. Один удар. Второй. Точно разбросанные по нашему магазинчику фрукты, отрубленные головы покатились по траве, окропив всё вокруг кровью. Багряной. Тёмной. Их кровью.

— А-А-А!

Слышал ли ты мой неистовый рёв, монстр? Упивался ли долгожданной победой? Хохотал ли, подобно истинному душегубу? Или же безмолвно наслаждался сотворённым? Но не волнуйся: вскоре я вновь предстану пред тобой, уже не ведающая жалости.

— Однако, — прервал Хокагэ, когда каратель грубо поставил меня на ноги: дабы отправить в Чистую землю{?}[Отсылка к буддизму Чистой земли, который как раз и распространён в Японии.], — Принимая во внимание будущий статус Мидори как члена уважаемого семейства…

Что за нелепица? Мы же отменили проклятую помолвку, за что и поплатились! Отправились на эшафот, потому что посмели перечить демону!

— Я помилую её и, в отсутствие опекунов мужеского рода, отдаю на попечение семье жениха.

Нет… Нет. НЕТ! Ты обманул меня, порождение ада! Обвёл вокруг пальца всех, даже самого лидера селения! Разве не тебя сейчас должны казнить за измену Конохе? Разве не твоё бренное тело должно остывать после предсмертной агонии{?}[Намёк на то, что воинам обычно позволяли совершить сэппуку (харакири) и умереть с честью, хотя голову в конце им отсекал секундант.]?

— НЕ-Е-ЕТ! ПУСТИТЕ! МЕНЯ… МЕНЯ ТОЖЕ! — начала вырываться, желая последовать за родителями. Но охранники держали крепко, да и что могла сделать тщедушная девушка против двух мускулистых мужчин?

Мидори из прошлого, видишь ли ты, в кого превратилась? Раньше мечтала выйти замуж, родить прекрасных детишек, до старости помогать матушке и отцу, а сейчас умоляешь о плахе. Кажется, наш с тобой мир окончательно утратил ориентиры…

***

Крохотная комнатушка. Свет практически не проникает сюда, точно я в подвале. Впрочем, для погреба здесь недостаточно влажно. Опять треклятое кимоно с символами человеческого лицемерия{?}[Да, это она так про клан Учиха.]. Поднос с едой, заботливо оставленный тобой, чтобы зверушка не издохла с голоду. Сколько я уже заточена здесь?

Вскоре наступит двадцать пятое число. День, когда поссорились Итачи-сан и красноокое отребье. День, когда я умерла в четвёртый раз. И если… если смогу пережить эту дату, то… больше никогда не обниму матушку, не посмеюсь над шутками отца. Никогда{?}[Встреча со жрицей произошла 21-го декабря, новость о свадьбе пришла утром 22-го, 23-го днём состоялась казнь. В прошлый раз Мидори умерла в день ссоры Итачи и Шисуи (поздно вечером 25-го декабря). Она предполагает, что, если переживёт 25-е декабря, то петля прервётся и все свершившиеся события станут реальностью. И родители её действительно погибнут.].

Я презираю тебя, красноглазая падаль! Из-за тебя, слышишь, все беды из-за тебя! Хаотичные мысли о неизбежном заполняют всё моё сознание, не оставляя места даже для скорби по семье. Да, плевать, что будет со мной, плевать, сколько раз ещё придётся пройти через адские муки, лишь бы… лишь бы матушка с отцом остались живы.

***

— Простите меня, Шисуи-сама, — в прошлой жизни в точно такой же позе, повергнувшись ниц, я со всей истовостью молила Итачи-сана рассказать правду о Норике-сан. Сейчас же приходится рыть носом землю ради дьявольского отродья.

— Поднимись, — не смея перечить, я послушно встала с колен: юноша тут же обвил кольцом рук, — Я так рад, что ты цела… — выдохнул мне прямо в шею: горячо и страстно, так, что захотелось отпрянуть в отвращении. Но не время, мой демон, мы только начали.

— Шисуи-сан, я так боялась, — притворно всхлипываю, будто льну к единственному источнику защиты, что спас от неминуемого рока. Словно это не ты убил моих родителей, мерзавец.

— Всё хорошо, — я чувствую, как ты блаженно улыбаешься. Сумасшедший ублюдок, — Я здесь, с тобой… Норика, без тебя моя жизнь была бы бессмысленна…

Мне ведомо это, красноглазый демон, и уже очень давно.

— Шисуи-сан, я так люблю тебя, — нежно накрываю его уста своими, завлекаю в несмелый поцелуй, позволяя гордому шиноби вести…

Язык его проходит от шеи вниз, тяжёлые слои одежды сползают всё ниже и ниже, поддаваясь настойчивым прикосновениям, когда пояс-оби с глухим стуком падает на татами. Широкие мозолистые ладони скользят по нагим плечам, опускаясь на оголённый живот и туда, куда ни один мужчина кроме красноокого демона не смел проникать.

Тошно. Мочи терпеть нет. Я дрожу. Но не от усиливающегося плотского опьянения, а от омерзения, растекающегося до самых кончиков пальцев.

— Итачи-сан… — произношу прямо над твоим ухом: негромко, но так, чтобы наверняка быть услышанной.