Предотвратить неизбежное (СИ)

Ты продолжаешь, точно не заметив очевидного. Что ж, красноглазый демон, упорства мне не занимать. Выгибаюсь от очередного поцелуя, словно окончательно теряю рассудок.

— Итачи-сан… — стону в экстазе, для верности царапая твою обнажённую спину.

— Что ты сказала? — наконец отрываешься от сладкой девичьей плоти, глядя яростными кровавыми огнями в мои сверкающие смоляные глаза. Но не сработает, моё чудовище, не сработает.

Прикрываю веки, словно не слышу вопроса.

— Итачи-сан, прошу…

Твои яростные пальцы ломают мою шею раньше, чем успеваю испустить последний вздох.

Комментарий к (10) Петля 5. Демоница для демона

от автора:

Автор продолжает сидеть ночами. Похоже, ищет предел собственных сил XD

Мне нужно взять денёк-другой перерыва на разные нефанфичные дела, плюс, обдумать следующую петлю. Активность под главами радует, но давайте поднажмём лайками)

========== (11) Петля 6. Хиганбана, что расцветает алым ==========

Комментарий к (11) Петля 6. Хиганбана, что расцветает алым

произведение создано исключительно в развлекательных целях. Все права на локации, мир и персонажей «Наруто» принадлежат оригинальному правообладателю. Произведение — исключительно художественный вымысел, который не может быть применим к настоящей жизни. Текст не несёт цели оскорбить или же задеть чьи-либо чувства.

От автора:

наверное, уже поздновато говорить, но я очень надеюсь, что вы обращаете внимание на сноски в [?], потому что они объясняют многие вещи, важные для понимания японской культуры.

— Хи-и-и… хи-и-и… — сиплю, точно припадочная. Хватаюсь за деревянную кромку, всё ещё чувствуя призрачную хватку на тонкой шее, устоять не получается — колени ноют от резкого удара.

— Мидори-тян, дитя, с тобой всё хорошо?

Знакомый голос. Хрипловатый, но добродушный. Неужто?…

— Югао-сан? — распахиваю глаза, не веря происходящему. Длинные прилавки с драгоценностями, лестница, ведущая в покои хозяйки и сама женщина — давно немолодая, но неизменно ухоженная, в классическом кимоно и с высокой причёской.

Сомнений нет: я снова вернулась в двадцать первое число. Но разве это возможно? В прошлый раз меня перебросило аж на четыре солнца назад{?}[Мидори так называет «дни». По аналогии с тем, что каждый день солнце восходит заново.]. Так что следующее возрождение должно было случиться ещё раньше… Неужели боги всё-таки проявили милость?

— Югао-сан! — кидаюсь к шокированной бабуле, — Жрица! Идзумо! Макико-сама, она… — наверное, выглядела я сейчас абсолютно умалишённой: теребила за ворот, потрясённо таращилась и лихорадочно выкрикивала неразборчивые фразы. Но всё это пустое: я буду цепляться в выпавший шанс до последнего.

Пока я пыталась выпытать хоть крупицу бесценных сведений, ко мне обратились:

— Дочка.

Престарелая священнослужительница глядела своими пронзительными голубыми очами — светлыми-светлыми, уже почти бесцветными из-за почтенного возраста. Испещрённый морщинами лик казался безмятежным, но при этом каким-то непривычно родным. Если в первую нашу встречу образ взбеленённой старухи-жрицы заставлял кровь стынуть в жилах, то сейчас от неё веяло чем-то благостным, умиротворяющим и согревающим.

— С возвращением, дитя, — хитрая, но незлая улыбка расцвела на лице.

— Вы сказали…

Я, вероятно, не различила толком. Конечно, только-только отошла от очередного возврата во времени, вот и слышу всякую бессмыслицу. Невозможно, чтобы…

— Нам есть о чём поговорить, дочка, — будто проплыла ко входу в обитель, пред этим попросив хозяйку лавки, — Югао, дорогая, приготовь-ка нам чайку.

Знакомая кухня: простенькая, но обставленная со вкусом. Полупрозрачные занавески, которые по обыкновению должны были пропускать все солнечные лучи, однако сегодня над Деревней листа собрались облака, потому пространство окрашивалось только серовато-белыми тонами.

— О чём Вы… хотели перемолвиться? — спрашиваю, наконец, когда Югао-сан приносит две неровные керамические чашки с ассиметричным краем {?}[Подразумеваются чашки, выполненные в стиле керамики раку (楽焼): их отличает неидеальная, местами слегка покорёженная форма. Они специально изготавливаются именно так, потому что по задумке должны воплощать «естественность», а не «ломать» материал под нужды творца] и ставит посреди низенького столика чайник схожего зеленовато-голубого оттенка {?}[Намёк на цвет «аой» (青い) или «аоиро» (青色)、который в русском языке переводят просто как «голубой», хотя на самом деле это оттенок между зелёным и голубым спектром, типа бирюзового. Я слышала версию, что кто-то называет его «оттенком густого леса вдали».].

— Боги любят тебя, дитя, — начала Макико-сама сходу, не утруждаясь долгими предисловиями. Эта реплика, столь простая, но несущая глубокий и зловещий смысл, словно случайная искра, распалила во мне настоящий пожар.