Предпочтение смерти (СИ)

Государство, разделяемое великой рекой, по праву называлось древнейшим из всех, ныне существующих. Это была цивилизация, возникшая на руинах королевств древности, от которых в памяти людей остались только легенды. В то время, когда по бесплодным восточным землям Турийского континента кочевали дикие племена кочевников, а к северу от Стикса вели кровавые междоусобные войны потомки древних народов, уцелевших после страшного катаклизма, на берегах черных вод уже возводились святилища ревнивого змееликого бога. Здесь, на плодородных равнинах, процветали сельское хозяйство, ремесла и литература, но в песках, возле величественных священных пирамид, построенных еще в допотопные времена, проводились кровавые, страшные ритуалы. Черные храмы, о которых не без содрогания говорили странники, во множестве наполняли стигийские города, главным из которых считался портовый Кеми - место паломничества для последователей Сета, вместилище многочисленных пороков и безграничного греха.

В здешних местах даже песок был темным от безграничного зла, исходящего от древних усыпальниц и храмов. Тут совершали свои страшные обряды жрецы демонических существ, что вызывались из бездны посредством человеческих жертвоприношений. Древние хищные твари, что выползали по ночам на берег из топей и священной реки, почитались во мрачных стигийских храмах наравне с божествами.

Стараясь не задерживаться в пути, Стражи Пустыни погоняли своих ящериц по широкой дороге, выложенной белым камнем. Они двигались мимо убогих глинобитных хижин, в которых находили пристанище паломники, мимо костров, что жгли караванщики, не успевшие войти в город засветло, мимо святилищ, посвященных странным, звероподобным божествам.

Сидевший на спине у одного из Дюнных драконов Орадо, морщился от запаха нечистот, коих вдоль дороги было неисчислимое множество. Зажимая платком нос, он вертел головой по сторонам, разглядывая местность. Ночная пустыня, казалось, жила своей жизнью, сильно отличавшейся от той, какую вели твари дневные. Бывший веналий замечал огромных крыс, бегавших промеж ветхих строений, видел низеньких лошадей и уродливых одногорбых верблюдов, привязанных к стойлам. Вблизи костров, у которых грелись люди, ахеронец наблюдал, как перетаптываются с ноги на ногу гигантские слоны и покачивают головами чудные, бескрылые птицы, ростом своим превышавшие самого высокого из мужчин. В то же время, со стороны Стикса доносились крики каких-то неведомых животных, с которыми Орадо встречаться отчего-то не хотелось.

Когда же, далеко на западе показались стены блистательного города, молодой человек почувствовал, как ужас заползает в его душу, ибо сама непроглядная пучина ночи, казалось, встречала Стражей Пустыни. То была тьма, порожденная тенью нависшей над городом пирамиды. Как будто почувствовав страх ахеронца, ящерица, на которой он сидел, остановилась, выгнула спину. Сдвинуть ее с места смог только один из следовавших за Орадо охранников, хлестнувший животное плетью по хвосту. Подчиняясь приказанию, зверюга снова зашагала вперед, тяжело переставляя лапы по потрескавшемуся от жары и времени мрамору.

К воротам портового города верховые приблизились уже за полночь, незадолго до того, как над черными пилонами храмов зажглись огни повиновения, возвещавшие о начале охоты главного из сыновей змеиного бога. Слишком много страшных историй ходило на землях, лежавших к северу от Стикса о ночных охотниках Кеми. Да и черные храмы, возле которых извивались в разных позах каменные змеи, казались Орадо сосредоточием вселенского зла. Он знал, что всякий человек, вышедший из своего дома в это время суток, подвергался риску быть сожранным ползучими гадами, которых жрецы Сета выпускали по ночам из подземелий. Мерзкие полозы, случалось, подползали к самым проходным воротам и нападали на охранников. Оказывать сопротивление священным сыновьям Сета не имел права никто, поскольку противодействие такого рода неминуемо вызывало гнев змеепоклонников, а участи еретика можно было только посочувствовать. По этой причине, страшась встречи со страшными городскими хищниками, Стражи Пустыни нещадно погоняли ездовых животных, стремясь как можно скорее пройти священную арку. Едва же за ними затворились Священные ворота, стигийцы направили ящериц по главной городской дороге, ко дворцу.