Предпоследний Декамерон, или Сказки морового поветрия

В другой раз, когда я уходил, родители пришли с гостями, причем, кажется, из ресторана, где уже немного подвыпили. Один гость, увидев красивого матерого попугая, сделал ему «козу» и ласково сказал: «Попка дурак». «Сам дурак», – хладнокровно ответил попка, и от «козы» не попятился – зато, как ошпаренный, отлетел гость…

Однажды мне забыли заплатить за урок, я тоже забыл и чуть не ушел без денег. Так представляете – Гриша вдруг, хлопая крыльями, пролетел мимо моей головы, сел на дверцу шифоньера и выкрикнул: «Пиастры, пиастры, пиастры!». Я чуть не упал.

С тех пор я стал его по-настоящему бояться. У меня складывалось впечатление, что передо мной какой-то циничный, гадкий, насмешливый человек в птичьем обличье. Который всех оценил (очень невысоко!), ни к кому не привязан, но ловко всеми пользуется… Он реагировал даже на телевизор на кухне. Однажды, когда показывали какие-то дебаты политиков, у нас был перерыв и мы лениво поглядывали на экран, Гриша внимательно смотрел, и вдруг раздался его крик: «Пр-родали-ись, пр-родали-ись!». Я, конечно, понимаю, что он повторял слова людей, – но всегда точно в тему! Последний раз я видел его уже накануне ЕГЭ. Женя встретил меня со словами: «Знаете, а наш прадедушка ночью умер». Из комнаты донесся комментарий: «Стар-рый пер-рдун!» – сказал как отрезал Гриша… Знаете, я чуть не убежал сразу.

С тех пор прошло много лет. Но я до сих пор вздрагиваю, когда вижу или слышу попугая…

Впервые за все время подземной жизни за столом то и дело раздавался смех.

– У нас в детском саду в живом уголке тоже попугай есть! – деловито сообщила Оля после того, как взрослые отсмеялись. Только он маленький и зеленый. Его зовут Кеша. Но он не говорит.

– Волнистые попугайчики тоже могут разговаривать, – ответила Оля Большая. – У одной моей коллеги есть такой попугайчик, и тоже Кеша, только голубой, так он…

– А что, попугаи даже голубыми бывают? – серьезно поинтересовался Борис.

Все снова прыснули, исключая Олечку и Митю, который вдруг без улыбки выдал:

– Опять вы с пошлостями, Василий Иванович.

Совершеннолетнее население снова повеселело.

– Его не Василий Иванович зовут, а дядя Боря! – вступилась девочка.

Оля Большая приобняла ее:

– Я только хотела сказать, что тот попугайчик у моей коллеги ходил перед зеркалом по ее туалетному столику, смотрел на свое отражение то одним глазом, то другим, горделиво поворачивал голову, и приговаривал: «Кеша кр-расивый, пу-ухл-ленький»… Но я-то сегодня тоже хотела рассказать о птицах – самых умных, тех, которых упомянул Стас, – о воронах. Некоторые добрые люди подкармливают ворон и того не знают, что тем самым создают себе хороших охранников…

История четвертая,рассказанная любительницей птиц Олей Большой, о том, как вороны заботятся о тех, кто их кормит.

Наша соседка, девочка лет тринадцати, недавно была внезапно спасена от приставаний не то сумасшедшего, не то маньяка. Она возвращалась вечером из кружка, шла вдоль дома к своему подъезду (вот и учи детей ходить по людной улице под фонарями!) – и вдруг незнакомый мужчина (она сказала – «толстый дядька») подошел к ней сзади вплотную и стал теснить ко входу в полуподвальный «тепловой узел» (не знаю, как точно называется – там ступеньки вниз и какие-то трубы). Он у нас несколько дней почему-то стоял открытым. И вдруг на голову дядьки откуда-то обрушились десятки ворон! С жутким карканьем они пикировали с неба ему на голову, клевали мощными ключами и били крыльями! Мужик, прикрывая голову сумкой и непечатно ругаясь, еле унес ноги, а девочка убежала домой – мне рассказала обо всем ее бабушка, когда я сметала листья с машины на следующий день. Оказалось, девочка очень любит именно ворон, знает, где они собираются, и часто выносит туда из дома остатки еды – причем, вороны ее уже ждут и сразу слетаются – она их ничуть не боится. И вот, выходит, они все это время тайком «блюли» свою «кормилицу», охраняя ее от неприятностей, и в нужное время защитили!

Я вспомнила, что с моей покойной бабушкой лет тридцать назад был похожий случай. Она жила у лесопарка «Покровское-Глебово», тоже любила ворон и носила им еду, причем, они так же точно узнавали ее издалека и, едва завидев на дорожке парка, слетались. А однажды бабушка вышла гулять с подругой – таким же божьим одуванчиком, каким и сама выглядела. Никто на бабушку не нападал – бабульки беседовали об искусстве. И вот подружка восторженно выкрикнула, взмахнув сумочкой, – насколько я помню их обеих, что-то, вроде: «Ах, Тамарочка! Я так обожала МХАТ в молодости!». Но вороны-то человеческого языка не понимают! Они решили, что спутница кричит на бабушку и намерена убить ее сумкой. И немедленно с карканьем обрушились на голову несчастной старушки со всех сторон – представляю, какой ужас и шок та испытала! Правда, когда моя храбрая бабушка принялась лупить их собственной сумкой, они поняли, что ошиблись, и сразу, как по команде, улетели…