Предпоследний Декамерон, или Сказки морового поветрия

Никто не рассмеялся.

– Точно, было такое, – шепотом сказала Оля Большая. – Давно, лет десять тому… В прошлую эпидемию… Я тоже его не забываю. Это загадка.

– Да, интересно бы ученых расспросить по этому поводу, – сказал Максим. – Должно же это как-то объясняться…

– Любовью это объясняется, – прижалась на миг лицом к его плечу Королева Катюша. –Можно, теперь я?

– У тебя очень хорошо получается, – растроганно глядя на нее, сказал ее муж.

История третья, красивая и страшная, рассказанная любимой и любящей женщиной Катюшей, о том, как можно все отдать за любовь.

Мама одной моей коллеги сейчас уже довольно пожилая женщина, даже, можно сказать, совсем старая, ей лет девяносто, если учесть, что коллеге за шестьдесят. Но в свое время ее мама была энергичная, крупная и боевая дама – освобожденный парторг на крупном промышленном предприятии. Кто жил в те годы, тот помнит, что это была высокая и престижная должность.

Мы с коллегой пили сухое вино у нее дома и разговаривали о любви – в частности о том, какие бывают «настоящие мужчины». И вдруг на кухню пришла ее старушка-мама – она уже живет в семье дочери, потому что одной ей трудно, болеет. Послушала она нас, послушала – и вдруг говорит:

«Лично я видела в жизни одного настоящего мужчину. И тот был, к несчастью, не мой…». И она рассказала красивую и страшную историю.

В ту странную пору часто случалось так, что жены писали на собственных мужей, особенно если те состояли в партии, заявления в партком, где жаловались на их плохое поведение – то есть, «моральное разложение» или пьяные выходки. Партком разбирался на полном серьезе: виновного вызывали, стыдили при всех, гнусно допрашивали, грозили карами, могли вынести предупреждение или даже объявить выговор по партийной линии. Сейчас это кажется смешным и жалким, но в те годы человек действительно боялся получить крупные неприятности, расплатиться карьерой, будущим. Партия и «моральный облик» коммуниста были делом серьезным, никто не решался с этим «шутки шутить», особенно если занимал приличную должность. А уж исключение из партии обеспечивало человеку практически «волчий билет», ломало жизнь навсегда.

И вот на предприятии, где парторгом была эта женщина, в очередной раз заседало партбюро – разбирали заявление жены, требовавшей вернуть в семью морального «разложенца», имевшего любовницу. Вина его была уже и раньше доказана – беспартийную любовницу просто уволили, а ему вынесли последнее предупреждение. Но угрозам мужчина не внял и продолжал встречаться со своей «пассией». Партбюро, в основном, состояло из таких вот неудовлетворенных жен – в строгих костюмах, при брошках под подбородком, с химической завивкой, золотыми перстнями с искусственными рубинами… Все они проявили полную солидарность с несчастной женщиной и клеймили «развратника» наперебой, грозя ему страшными карами. Редкие мужчины, попавшие на судилище, были в данной ситуации лишены права голоса – и лишь лицемерно кивали. «Вы понимаете, что с такими моральными установками вам не место в Коммунистической партии?! – трагически вопросила одна из высокоморальных советских дам. – Что если вы будете продолжать такую жизнь, то лишитесь не чего-нибудь, а – партбилета!». И в этот момент «преступник», до того понуро стоявший перед покрытым бордовой скатертью столом, вдруг живо поднял голову и окинул всех поразительно ясным, каким-то «солнечным» взглядом…

– Всего-то? – спокойно спросил он и расстегнул пиджак.

Оттуда он вынул красную книжечку, тихо положил ее на край стола перед окаменевшими членами парткома и громко, четко и раздельно сказал:

– Я. Встретил. Женщину. Своей. Мечты, – помолчал и в звенящей тишине добавил: – Теперь я свободен?

Все по-прежнему молчали, потому что совершилось нечто чрезвычайное, невероятное и невозможное: мужчина отказался абсолютно от всего, и с этого момента мог считать себя конченным человеком. В наше время даже нет такого поступка, который можно сравнить с тем. Что случилось дальше? Он сразу же уволился сам, и никто не знает, что было с ним потом…

Лично мне очень хотелось бы, чтобы он ушел от своей жены (и пусть другие жены загрызут меня), женился на любимой и прожил с ней долгую счастливую жизнь.

Верю, что так и было. Он это заслужил…

– Ка-атя! Да я тебя, выходит, плохо знаю! – ошарашенно протянул ее муж. – Вот никогда… в жизни моей не пришло бы мне в голову, что ты можешь встать на сторону любовницы!

– Да, – сказала Татьяна. – В эти наши…м-м… подземные вечера еще и не такое откроется… Лично мне, конечно, не нравится, что посторонние люди вмешивались, но мужик этот, по-моему, никаких хороших чувств не заслуживает. Женщина мечты, скажите, пожалуйста! А жена, которая ему всю жизнь отдала, – о том, как ей больно, вообще думал кто-нибудь?

– Мы ведь на знаем, кто там был прав, кто виноват… Но любовь точно была, без любви такие поступки не совершаются… – задумчиво сказал Станислав. – Это вам не индюк Сеня…