Предпоследний выход

Затем, каждый подался по ухоженному лесу до своего жилища. И только один из местных, Никола-Нидвора, сбегав до своей землянки, да прихватив тёплые бахотни, вызвался проводить Ятина с Вамварькой до причала.

– Возьми вещь, – сказал он, суя в руки Любомира новые плетёные да связанные изделия, – две. Себе и Вамварьке.

– Вещь, – повторил тот, – да, именно вещь.

А в памяти всплыл разговор с Вамнамом о вещи настоящей. «Она ощущается. А почему? Потому что суть имеет. Существует, значит, имеет суть. И обязательно что-то говорит за себя. Напоминает о чём-то либо важном, либо любимом. Тогда она вещь».

– «Вещь действительно будет хранить слово, она по-настоящему наполнится бесценным содержанием, тем более, когда отрывается от собственной среды», – молвил он про себя.

Дошли до выразительного взлобка. Под ним плещет песчаное мелководье. В плотный песок дна крепко воткнут шест. На нём вервь. А к верви привязана лодочка.

– Всё, – с нескрываемой скорбью сказал первый Лесной человек, увиденный Любомиром Надеевичем здесь, на земле, ставшей ему слишком ценной.

И отвернулся Никола-Нидвора, и взбежал наверх, и, не оглядываясь, крикнул:

– Не поминайте лихом!

А слёзы уже лились из глаз полностью свободно, и закапывали его берестяную обувку.

Вамварька и Любомир Надеевич долго махали ему рукой, пока сами не оказались далеко-далеко от места расставания.

Чёлн подплыл в низочек подле великой ледяной горы, облепленной землёй, откуда доносилась голкотня птичьего собрания. Избока, иным словом, сторожка, знакомая Ятину, похожая на остановку скоростных саней по ту сторону хребта, оказалась обитаемой. Отворилась дверь, появился проводник.

– О! Никак знакомец! – радостно воскликнул знаток ледяных пещер. – Сижу тут почти целый месяц, никого нет, да нет. Заходите. Попьём горяченького?

Возвращенцы вошли внутрь избушки. Любомир Надеевич тоже был счастлив. Снова повезло. Не надо ждать. Поверх его плетёных изделий, полученных ещё в первый день здешней жизни, местами проступало прежнее изображение одежды, выбранной им ещё дома, и возник подогрев. И Ятин лишь посмеялся.

По ту сторону граничной ледяной горы путь одолевался не менее успешно, чем ходьба с Ближнего Юга. Не было ни лишних поворотов, ни отступлений назад.

А в избушке тамошней, да подле неё накопилось всякого люду: и мала, и стара, и мужчин, и женщин.

– О! Не вы ли их повызывали сюда? – обратился проводник к Любомиру Надеевичу. – Эко, привлекательной стала Подивозь. – Он почесал подбородок обеими руками. – Надо бы о напарнике похлопотать. Да не об одном.

– Было куда больше, да разъехались по другим заставам, – сказал один старичок, – это мне спешить некуда.

Часть третья

СМУТА

Глава 34. Сынок племяшки

Внучатый племянник Любомира Надеевича Ятина, способный молодой человек, подвязался сотрудничать на предприятии, выпускающем ладонеглядки. Его задача – снабжать их голосами. Юноша сызмальства обожал записывать знаменитые человеческие голоса, и научился с глубокой точностью различать всю совокупность звуков каждого из них. Из Международного Средоточия Человеческих Голосов (МСЧГ) – не выходил сутками. Слушал речи и пение. Записывал вещание, наиболее себе по нраву, и больше прославленное. И вот, когда юноша поступил на предприятие, выпускающее ладонеглядки, то проводил время уже иначе. Цель поменялась. Теперь он связывался с МСЧГ, чтобы записывать на ладонеглядки голоса людей, покинувших сей мир земной и не имеющих никакой славы. Но предпочитал особые признаки. Большей частью доброту и доверительность. И независимость. Создалось достойное собрание. Причуда такая у него. И никакой думы о заработке. Ну, скажем, по заказам родственников. Ведь он может по отпечатку голоса создавать любые построения речи. Даже с назначенным нравом, присущим именно бывшему его обладателю. И затем, голос делается самостоятельным. Открываются возможности сообщаться с ним. Хе-хе, похоже на вызов духа умершего человека. Вот в ГУЖиДе люди почти никогда и не заказывают записи голосов своих усопших родственников на свои ладонеглядки. Понятно. Таковое либо вызывает боль по утрате, или невыносимо по иным причинам.

Вышло так, что юноша своеобразно продлевает жизнь умерших людей в самостоятельном голосе того или иного ладонеглядки. И каждый бывший живой звук воспроизводится от ладони человека, совершенно незнакомого с ним. Зато беседа между ладонеглядкой и его владельцем всегда чрезвычайно доверительна. Дружеский выходит разговор. Для того и выбирались эти ведущие признаки голоса.

Особо трепетно внучатый племянник Любомира Надеевича Ятина относился к голосам людей, слишком рано ушедших в мир иной. Также весьма добросердечно почитал и людей, живущих ныне, но ставших на государственное пособие. Поэтому, на заводе, производившем ладонеглядки, появилась особая продукция, предназначавшаяся именно госиждивенцам. В них – голоса молодых людей, потерявших будущее.