Предпоследний выход

– И у вас тоже. Но вы обращаете разум как раз на производство того, что называете необходимыми предметами. И вы их изготовляете, конечно же, разумом. Причём, изготовляете при помощи сложнейших цепочек. Понапридумывали для того массу ремесел, и каждый изощряется в своём. А у нас всё необходимое давно есть и так. В естестве. Зачем их производить? Разум здесь сосредоточивается только на общении с каждой из вещей, уже существующих, и не по воле человека созданных. У них, ведь, у всех есть имя. А коли обладают они именем, стало быть, и отзываться могут. Постигаешь? И отзываются. Неслышно, невидимо, но отзываются. Поведением своим. Их отзывчивость тоже разумом нашим усваивается. И в целом происходит своеобразная беседа. А речь! Ваша речь, хе-хе, у вас речь заменена неким неживым передатчиком, искусственным устройством. А оно внешнее, наружное. От человека отделённое. Да ещё и без голоса. Тут и воздух вам не нужен, чтоб речь дыханием полнилась. Благо, остались у вас нарочно отведённые учреждения, где можно поговорить по-человечески.

– Может быть, ты и верно говоришь, но не совсем точно.

– Как это?

– У нас ведь всё бытоустройство построено как раз на природоподобных ремесловых искусствах, у нас вполне природоподобный промысловый обиход. Всё, что может делать природа, можем делать и мы.

– Природоподобное, говоришь? А я тебе вот что скажу. Господь создал человека, чтоб управлять природой. Самой природой, понимаешь? Природой, а не подобием её. А чем занимаются у вас в Гужидее? Вы заменили природу мёртвыми взаимодействиями при помощи мёртвой же подпитки. И управляете всем этим. И Господь вам уже не нужен. Ведь Господь не создавал устройств и приспособлений, основанных на мертвечине. Вы изучили природу и создали её мёртвое подобие. Этим подобием вы и управляете. Управляете, потому что человек изначально создан управленцем. Но вы не захотели управлять тем, что создал Господь, а именно, природой. То есть, вы не захотели быть соработником Бога. Вы сами создали себе вещи, вами управляемые. Вам так оказалось сподручнее. Но вы же, по сути, создали ни что иное, а подделку. Подделку природы, подделку создания Господнего. А подлинник, то есть, сама, собственно природа обратилась у вас в так называемое сырьё. Вы умертвляете природу, преобразуя её в сырьё для создания подделки природы. А говоришь, у вас есть что-то по-настоящему природное.

Ятин помолчал. «Правильно говорит Вамнам. – подумал он. – У нас всё есть одно сплошное подобие, что в целом можно обозначить словом «изображение». Так оно и есть. Мы с подлинниками не работаем».

– Изображения. – Вслух сказал он. – Изображения. – И раскрыл левую ладонь до предела.

Ладонеглядка помалкивал. Но что-то в нём шуршало. Вероятно, думал о своём.

И ещё Ятин припомнил слова Николы-Нидворы о способности природы поддаваться мыслям человека. Он тогда не стал допытывать о подробностях. А теперь появилась возможность узнать об этом у Вамнама.

– Зарождение человечества помнишь? – Вамнам опередил вопрос гужидеянина, будто угадав его, и решил иначе продолжить беседу.

– Помню. Каин, Авель, Сиф.

– Вот-вот. Каин. Он создал первую гораду. Потому что изгнан был с земли. И орудия всякие сочинил. Ну, потомки его. И основал неминучее посредничество. С той поры весь разум человека нацелился на лучшее и лучшее изготовление всяких изделий посредства. Какова среда, таковы и посредства. У неестественной – они и стали неестественными. Но вообрази себе иной путь человечества нашего. Вообрази такое положение, когда разум непосредственно наведён прямо на само естество Земли. На согласие Земли с человеком. Ну, не Земли, а всего, что она производит. И что ты думаешь, не стала бы природа производить именно то, что нужно человеку для обитания на ней?

– Может быть, и стала бы, но для дела, о котором ты говоришь, понадобится очень большая сила разума. Больше, чем для изготовления орудий. Такое даже вообразить невозможно.

– Правильно. Наращивать силу разума для заботливого обладания природой, вот что следовало бы делать людям. А не искать орудийных приспособлений для насилия над ней ради собственной выгоды.

– Хочешь сказать, что вы именно этим занимаетесь? – Любомир Надеевич не сдержал ухмылки, но и что-то заподозрил.

– Пойдём, покажу.

И Вамнам повёл Ятина вглубь леса. Вокруг были деревья как деревья.

– Туда погляди.

Любомир смотрел, куда показывал Вамнам. Меж лесной чащи росло дерево, не совсем обыкновенное. Корневище у него иное. Точнее сказать, там сотворилось как бы надутие ствола над землёй. Оно имело вид высокого и широкого полушария. Зеленовато-коричневые стебли туго переплетены между собой. Щелей между стеблями нет, а местами явленные пустоты в виде мелких окошек затянуты прозрачной пеленой. Есть и отверстие для входа, размером, подходящим для свободного проникновения туда человеческого тела.

– Зайдём внутрь, – сказал Вамнам.