Предварительно обречен (СИ)

— То, что он тебя не забыл, это не секрет. Мы все хорошо помним тебя, Сяо Ли. Так что он хочет от тебя? Извинений?

— Любви. За очень высокую плату. Такую высокую, что готов ряди меня ущемить жену.

— Идиот, — вырывается у Фэна. — Прошу прощения, Сяо Ли. Просто не думал, что он решится, тем более так прямо. Как он вообще тебя нашел?

— Ему помогли, — уклончиво говорю я, на что Фэн поджимает губы.

Между нами протягивается тишина. Я не тороплю, пусть настраивается. Подтянув чашку, предназначенную для Маши, наливает мне чай, и со вздохом признается:

— Мы потеряли лица в той ситуации с тобой, Сяо Ли. Я говорил ему, что русские женщины сложнее русского языка, а он всегда отвечал, что нельзя отказываться от еды только потому, что можно подавиться, — он поднимет глаза и спрашивает: — Ты согласилась на его предложение?

— Русские женщины традиционно берут паузу подумать. И идут к подругам советоваться.

Фэн смеется, но ворчливость в голосе солирует:

— Что ж. Я ценю, если ты ищешь во мне такую подругу. Пусть это станет моим извинением за произошедшее тогда. Но многого от меня не жди. Я не та подруга, которая искренне переживает за твое счастье или твое благосостояние. К тому же я не считаю, что предложение До совсем лишено смысла. Он умеет быть щедрым, когда ему надо. Если бы ты была расчетлива, как Ма-ша, то не брала бы паузу. Но тебе не надо думать, от того, как ты произносишь его имя, уже понятно твое решение, — Фэн вздыхает. — Глупый До, так он никогда не залечит рану.

— Думаю, она ему нравится, он никогда и не собирался ее лечить, — киваю я, катая между ладоней горячую чашечку. — Именно поэтому он решил снова меня найти. А я в результате отыскала вас. Тот случай в гостинице держит всех нас поблизости друг от друга и сталкивает несмотря на то, что время исчисляется уже годами. Господин Фэн, скажите, директор До сказал вам, что произошло тогда?

Фэн отчетливо вздрагивает.

— До мог говорить только ругательствами, среди которых иногда мелькало твое имя, — вежливо соскакивает с прямого ответа Фэн. — Но я допускаю, что версии могут быть у разных сторон разные.

— Нет, у сторон всего лишь две версии. Бай Вэймин и До Шэнли выбрали версию с недопониманием. А я — с попыткой изнасиловать меня. Какая вам больше нравится?

Отдающее леденящим холодком слово падает между нами, выстуживая теплую атмосферу. Фэн делает два глотка воды и доливает мне чай, хотя я не притрагивалась к напитку.

— Мне трудно прокомментировать твою версию, Сяо Ли, поскольку меня там не было. А когда мы с секретарем Каном вернулись в номер, там были окровавленный До Шэнли и избитый Бай Вэймин.

— То есть недопонимание вам ближе.

— Ли-са, — тяжело тянет Фэн Муян. — Ты говоришь о моих коллегах. Правда, я бы очень хотел, чтобы между всеми случилось недопонимание, которое вылилось в такой отвратительный финал. Все не должно было так закончиться. Ни для вас, ни для нас.

От его слов в голове щелкает замочек, который долгое время был от меня закрыт, и дверь приоткрывается.

— Хотели бы, — откликаюсь я, прибавляя к словам понимающую улыбку. — Значит, для вас пусть останется так. Тем более, вас действительно там не было. Может, даже для вас директор До хороший человек, не лишенный слабостей. Но ведь они есть у каждого. Свои слабости и свои смыслы, которые мы можем понять. И все же рано или поздно возникают такие обстоятельства, когда понимать не удается, даже если так удобнее, не так ли? И тогда даже увольнение друга и соратника приходится стерпеть, как бы ни было жаль.

Фэн хитро посматривает на меня, приподняв широкие, мочалистые брови. «Вот что тебя интересует?» — убедительно говорят темные глаза.

— Жаль не жаль, какая разница? Бизнес не терпит жалости, — заявляет он, снова вставая на твердую поверхность, которую я было пошатнула. — Это решение зрело давно. До слишком много стал думать о себе и очень мало о делах компании. Говорят же, большая должность — большая ответственность, но До перестал следовать этому правилу. Он больше не тянул свое место. Когда набралась критическая масса, увольнение стало неизбежным. Так бывает с теми, кто давно у власти. Иногда терпеть соратника становится в сто раз тяжелее, чем принять его увольнение. Большего тебе, Сяо Ли, твоя подружка не скажет.

Фэн Муян ожидаемо рассказал только в верхушке айсберга, оставив истинную причину покоиться в глубине внутренних дел компании. К тому же я была представителем другой национальности. Даже если он неплохо ко мне относился и не жаловал директора До, все равно не макнул бы его в грязь передо мной.

— Хорошо, тогда последний вопрос, господин Фэн. Более простой. Тогда во время переговоров с нашей стороны вам обещали, что в мои услуги входит не только перевод?

Фэн пробирается по мне сумрачным взглядом.

— Об этом лучше спроси До.

Я отмахиваюсь. Меня гонит вперед желание сложить наконец паззл, который мучал столько времени.

— Я знаю его ответ, но у него личный интерес. Вы сказали, что недопонимание возникло у всех нас. Вам сделали предложение? От кого конкретно оно исходило?