Предвестники конца: Развеивая золу

— Я видела себя спустя сто, двести, триста лет, — мечтательно продолжила Фригг, успокоившись. — Один, Бальдр, Тюр — все мы были живы, и я так радовалась, радовалась… Однако никто не вечен, и однажды ночью я проснулась от кошмара. Ринулась к прялке, прокручивая её снова и снова, желая узнать, как нам избежать смерти. И я увидела кончину каждого.

Она обернулась к нам, и я изумлённо отшатнулся: глаза Фригг стали совсем белыми.

— А затем всё исчезло, — зловеще прошептала ас. — Я крутила прялку от зари до зари, не зная сна и покоя, и всё пыталась узнать, как нам избежать погибели, как мне спасти моего милого мальчика… Но не видела ничего: ни будущего, ни прошлого, ни настоящего. Норны потешались надо мной, как я когда-то над Хёдом. Отчаявшись, я умоляла Фрейю мне помочь, и она пришла. Колдовала, шептала заклинания над прялкой, а затем усадила меня за прялку, прошептав: «Теперь вы видите». Подлая сука! Ненавижу! Она смеялась надо мной, а я видела и сходила с ума.

Фригг зажала голову руками, впадая снова в истерику, а мы стояли и наблюдали, боясь прикасаться к ней. Гулльвейг слушала молча, но я видел, как вокруг неё сгущались чёрные тени: она была в ярости.

— Да, я стала видеть, — зловеще прошептала ас. — О, как я вижу! Образы, бесконечные образы и призраки, что шепчут и шепчут… Они сводят меня с ума… Я ослепла и не различаю лиц, тьма окружает меня. Абсолютная темень, и ничего. Но зрение возвращается, да! Стоит мне коснуться прялки, как я вижу будущее и призраков. Они зовут меня, показывают, как умирает мой сын, муж… Но я ничего не могу поделать, ничего! Стоит отойти от прялки, как я забываю всё! И только слышу их голоса…

Она подскочила и стала оборачиваться, вытянув руки, будто пыталась защищаться, однако никого не было рядом с ней. Я обернулся к вану, желая понять, что такого натворила её сестра, однако смолчал: Гулльвейг буквально пылала яростью. Она знала, что произошло.

— Мне надо увидеть прялку, — с нажимом произнесла ван, заставляя Фригг послушно закивать:

— Да, да… Я за тем и пришла… Идём, я отведу вас…

Однако сама она не могла пройти и шага, беспомощно повиснув на моей руке. Отвращение и торжество клокотали в сердце, однако была ещё и противная мне жалость: от некогда напыщенной и горделивой богини не осталось и следа. Оказалось, что на улице её ожидала верная тир, которая теперь повсюду сопровождала свою госпожу. Тащиться пешком до Асгарда ван не захотела и сотворила портал, попросив перепуганную девушку представить покои Фригг, ибо никто из нас никогда там не бывал. Ас испуганно дёрнулась, шагая в разрез между пространством, и всё шептала, заклиная ничего не говорить Одину, иначе он совсем отвернётся от немощной неё. Дура.

Покои богини объял бардак: сбитые простыни, всюду валялись подушки и ковры, из распахнутых сундуков торчали вещи и украшения, а воздух пронзил запах жжённых трав, от которых тут же начинала кружиться голова. Гулльвейг моментально отыскала источник зловония и принюхалась к вязанке.

— Кто велел вам жечь это? — прошипела она.

Тир испуганно выдавила:

— Госпожа Фрейя.

Гулльвейг яростно стиснула одну вязанку трав, убирая её в сумку на поясе, а остальные велела собрать и уничтожить, чтобы никто не вдыхал запах. Тир тут же засуетилась по комнате, убираясь и открывая окна. Фригг безвольной куклой сидела на полу, кусая ногти. Прялка пряталась за ширмой и гордо стояла в центре, а вокруг неё были обмотаны тысячи нитей. Они не казались зачарованными и не напоминали те, что обвивали округу, а потому и не казались магическими, но ван не рискнула к ним притрагиваться голыми руками и только лишь поддела кинжалом, всматриваясь в них. Гулльвейг долго обходила прялку, разглядывая её со всех сторон и шепча заклинания, что взывали к спрятанному внутри сейду, но отвечала ей только тишина. Тогда она подбежала к Фригг и стиснула её руку в своей, считая удары сердца, а затем коснулась лба аса, и та безвольно упала на пол. Тир закричала и хотела броситься к своей госпоже, но я удержал её на месте, догадываясь, чего добивалась ван: она проверяла связь между Фригг и прялкой, ища заклинание, что отравляло и изводило. Недобрый оскал сделал Гулльвейг по истине устрашающей, и, чуть порезав палец аса, метнулась обратно к прялке, ударив по ней тем же кинжалом.

Фригг тут же заорала и стала припадочно кататься по полу, начав биться в истерике. Тир вырвалась и подбежала к ней, пытаясь успокоить, однако богиня оттолкнула её и бросилась к Гулльвейг, желая расцарапать ей лицо, пронзительно крича:

— Ты! Ты хотела убить меня тварь?! Ненавижу, ненавижу! Посмотри, Фрейя, что ты сделала! Я ослепла из-за тебя, сука!

Она кричала и кричала, не понимая, кто стоит перед ней, а Гулльвейг пыталась вырваться и успокоить аса. И тут в комнату ворвалась стража, что ринулась к нам с мечами, желая схватить и доставить к Одину. Бросив в них огненные шары, я оттолкнул вана, защищая, а она мигом сотворила портал, в который мы едва успели прыгнуть, пока нас не схватили.