Предвестники Мельтиара

Я взглянула на Лаэнара. Он сидел неподвижно, смотрел вперед. Его новые крылья были сложены, прижимались к спине, сливались с одеждой. И, даже не прикасаясь к нему, я знала – пламя, бушевавшее в нем вчера, не утихло, он жаждет мести еще сильнее, чем прежде.

– Я хотел убить всадника, – сказал Лаэнар. – И все еще хочу.

Мельтиар подался вперед, сжал его запястье. Крылья Лаэнара дрогнули, и так же на миг дрогнул его голос.

– Он остановил нас дважды, – продолжал Лаэнар. – В третий раз подбил нашу машину. Это настоящий враг. Я хотел убить настоящего врага.

– Мы не справились, – сказал Рэгиль, тихо, но твердо. Я не удержалась – взглянула на него и кивнула.

Мы узнали сегодня утром: всадник жив, мой выстрел не уничтожил его. Я не вернулась, чтобы добить его, и знала, что это правильно. Жизнь Лаэнара важнее смерти врага.

Никто не мог объяснить, что сделал всадник, как он разомкнул крылья Лаэнара, как смог лишить их силы. Мы готовились к сражению, но не справились, Рэгиль был прав.

Мельтиар обвел нас взглядом, отпустил Лаэнара, протянул к нам раскрытые ладони.

Наш ритуал, знакомый с детства.

Я коснулась его руки, и следом за мной – Лаэнар, Амира и Рэгиль. Мы сидели молча: переплетенные пальцы, сжатые ладони, не различить – где чья. Мельтиар и его звезды. Чувства текли сквозь тепло рук, отзывались в стуке сердец. Я слышала отчаяние и страстную устремленность Лаэнара, чувствовала, как звенит и зовет душа Амиры, как Рэгиль пытается успокоить свою бурю, – и сквозь все несутся черные искрящиеся потоки, жизнь Мельтиара. Его сила, наполняющая нас каждое мгновение, пылающая ярче всех звезд. Эта сила сейчас была почти спокойной – ни радости, ни гнева, лишь тревога, дальняя и темная.

– Я ни в чем не виню вас, – сказал Мельтиар, глядя на Рэгиля. – Вы выбрали цель и сделали все, как вас учили. Я хотел знать почему, я узнал и теперь могу принять решение.

Он разжал руки и поднялся. Эхо его чувств еще было в воздухе, сквозило в каждом движении. Лед на стенах растаял, превратил их в мерцающие зеркала, и Мельтиар отражался многократно, черными всполохами в черных плитах.

Он ушел и вернулся почти сразу, вновь опустился на пол, поставил перед собой бокалы. Я смотрела, как он открывает высокую дымчатую бутылку, как течет красный напиток.

– Я понимаю ваше решение, – сказал Мельтиар. – Пейте.

Я сделала глоток. Это было вино – саднящее, но сладкое на вкус. Мы пили такое однажды с Амирой.

– Война уже скоро, – проговорил Мельтиар. Его голос был задумчивым и глубоким, и стены качнулись передо мной – может быть, от вина, а может быть, потому что он говорил о будущем. – Но впереди еще осень и зима, у вас есть время. Вы больше не будете вылетать по ночам.

– Какое у нас теперь задание? – спросил Лаэнар. Его стакан уже опустел, а глаза горели. Я чувствовала – мысленно Лаэнар уже в ангаре, готов мчаться в битву.

– Я отменяю задания, – ответил Мельтиар, глядя на него. – Вы недостаточно подготовлены, вы продолжите тренировки.

Я замерла на миг, пытаясь найти слова. Но их не было, я ничего не могла возразить. Мельтиар прав. Мы подвели его и теперь можем лишь исполнять все его приказы, безукоризненно.

– Мельтиар. – Голос Амиры заставил меня обернуться. Она говорила еле слышно и сжимала ладонь Мельтиара обеими руками. – Если мы не будем летать… можно нам улучшить машину?

Мельтиар засмеялся и обнял ее.

– Как я могу отказать тебе, Амира? – сказал он. – Да, вы с Рэгилем займетесь машиной, можете сделать с ней все, о чем мечтали. – Амира прошептала слова благодарности, они были едва различимы. А Мельтиар продолжил: – А Лаэнар и Арца снова будут тренироваться. И в зале с молниями, и в небе над горами, каждый день.

– Мы все сделаем, – сказала я и сжала руку Лаэнара, не дала ему вымолвить ни слова.

Мельтиар покачал головой и вновь наполнил бокалы.

– До войны еще достаточно времени, – проговорил он. – И я с вами. Пейте.

19

Рассветное небо смотрело на меня сквозь решетку окна. Я знал, что мои силы на исходе, но не останавливался.

Я пел.

Я ничего не мог сделать сейчас, только петь.

Воздух все еще полнился запахом гари, и волшебство не могло отгородить меня от него, ведь оно сделало мир ярче. Мне казалось, что горячий пепел падает на мою кожу, прожигает до кости, стрелами огня и боли вонзается в сердце. С каждым мгновением мое дыхание слабело, но песня звучала не прерываясь.

Форт встретил нас запахом пожара и вкусом пепла. Лодка опустилась, коснулась двора крепости, и на миг мне почудилось: я во сне или на погребальном пепелище. Три факела мерцали, как догорающие угли, голоса доносились еле слышно, словно из другого мира.

Но свет стал яснее, голоса различимей, и я увидел двор, крепостные стены, караулки и башни, покрытые слоем сажи, словно здесь прошла волна огня, опалившая все на своем пути.

Аник стояла на ступенях, ведущих к центральной башне. Несколько ополченцев теснились рядом – все они были в копоти, и пламя факелов билось на дымном ветру.