Предвестники Мельтиара

Моя мысль рванулась белой вспышкой, всполохами света, и Мельтиар ответил мгновенно, без слов. Ответ затопил мою кровь, и на миг я оказалась с ним – в окружении черных скал и лунных теней, далеко отсюда. Он разговаривал с кем-то, воздух был полон звона магии и искр темноты.

Я забыла себя, растворилась в его душе – но всего на миг. Почти тут же вокруг сомкнулись знакомые стены и своды. Белые лампы сияли в вышине, невидимые лопасти рассекали воздух.

От видения остался только голос Мельтиара, всего три слова:

Что случилось, Арца?

Я не сумела вместить в слова предстоящую атаку, всадника, ярость Лаэнара и тревогу Рэгиля. Даже образами я не могла рассказать об этом, все дробилось и распадалось. И я спросила:

Мы можем сами выбирать сегодня цель?

Да, ответил он. Это ваше право.

На миг он снова захлестнул меня – он со мной, как я могла думать, что мы летим в бой без него? – и исчез.

Я глубоко вздохнула и сказала вслух:

– Я согласна с Лаэнаром.

Мы все делаем правильно.

Я повторяла это себе, пока мы летели.

«У них нечеловеческое зрение, – сказал нам Скэтар, темный всадник. – Они различают то, что недоступно нашим глазам и глазам обычных захватчиков. Всегда держитесь так, как будто он видит вас».

Экраны работали на полную мощность, закрывали нас, превращали в тени, но все же мы летели так, словно нас освещало солнце. Машина взмывала и падала, неслась петлями, красные контуры земли поднимались и исчезали за бортом, сетка координат шаталась. Движение было непредсказуемым, я не знала, куда мы качнемся, куда повернем в следующий миг, – даже если нас видят, то не сумеют подбить.

Пальцы Амиры скользнули по пульту, и машина вздрогнула, вышвырнула сигнальный заряд. Он вспыхнул впереди – ослепительный дождь, звездопад у самой земли. Всего несколько мгновений, но их было достаточно: приборы поймали врага, он красной точкой двигался по сетке координат.

Мы все делаем правильно, он наш, мы не упустим его.

Борта открылись, мы с Лаэнаром прыгнули в ночь. Машина рванулась ввысь, и ветер ударил по моим крыльям, закрутил меня, не давая поймать поток. Лаэнар оказался впереди – небесные реки удержали его, мчали к цели.

Я забила крыльями, хвостовые перья щелкнули так яростно, что на миг меня пронзила боль, острая, как удар током. Но я должна была догнать Лаэнара, мы должны быть вместе – и ветер послушался меня, небо меня послушалось, я помчалась вперед.

Наша цель, красная точка среди алых контуров, метнулась, исчезла на миг, появилась. Она росла, поднималась кругами, уже видны были росчерки крыльев, встречный ветер доносил их вязкую, дымную силу, непохожую на знакомую магию, непохожую ни на что.

Лаэнар нырнул вниз, и даже в красном мерцании приборов я видела – у него в руке меч, сияющий, рассекающий воздух. Всадник отпрянул, его крылья качнулись, но они были слишком тяжелыми, он не мог уйти от Лаэнара.

Мы все делаем правильно.

Я замерла, позволила потоку нести меня. Лаэнар и всадник кружились, меч сверкал, крылья кромсали ветер. Враг отбивал удары, но я не видела оружия, оно было неразличимым и ускользающим, как и он сам.

Я подняла ружье, приклад привычно лег на плечо. Я ждала, сливалась с ветром: нельзя торопиться, иначе задену Лаэнара.

Страх коснулся меня, холодом проник в душу. Предчувствие? Нет, настоящее чувство. Угроза приближалась, неслась с юга, и я узнала эту силу. Она все ближе, вот-вот настигнет нас. Нужно поймать ужас, сокрушить прямо в сердце, тогда выстрел будет точным, никто не сможет мне помешать.

Я не успела.

Всадник был совсем близко к моему напарнику, закрыл его своими крыльями на миг – и в ту же секунду небо предало Лаэнара, расступилось под ним, бросило вниз.

Мир застыл вокруг меня.

Неподвижным был ветер, наша машина, несущаяся на помощь, и угроза, мчащаяся с юга. И мое сердце тоже застыло, превратилось в лед. Оружие стало невесомым в моих руках.

Я смотрела в прицел, враг был в красном перекрестье. Я выстрелила.

Белый огонь промчался сквозь неподвижный мир, ударил всадника, швырнул на скалы.

Я забыла о нем в тот же миг. Сложила крылья и метнулась вниз – туда, где исчез Лаэнар.

17

В лицо бил ветер, и я глотал его – холодный, несущийся с горных вершин. Ни вкуса моря, ни вкуса земли не было в нем сегодня, только лед и небо. Я поворачивал весло, не давая лодке соскользнуть с верного потока, но не открывал глаз – меня слепили темнота и свет.

Темнота обступала нас, я видел ее сквозь зажмуренные веки. Темнота гор и темнота неба – луна уже скрылась за скалами, а звезды в разрывах облаков не могли осветить наш путь. И свет оглушал меня своей песней, бился на дне лодки, текучий и алый, не утихал ни на миг.

Мы уже были готовы взлетать, когда я выпрыгнул из лодки, бегом вернулся к хрустальному созвездию и забрал сияющий шар. «Зачем?» – спросил Рилэн. Он хмурился, смотрел с тревогой и, должно быть, думал, что безумие все-таки поглотило меня.

Я не знал, что ему ответить. Песни владели мной, я растворился, стал тенями и звуком, обычные мысли покинули меня.