Читаем Предыстория беларусов с древнейших времен до XIІI века. полностью

На юге-востоке Беларуси хорошо ощущается влияние славянской роменской культуры. Роменская культура существовала по левому берегу Днепра в VIII–X веках. Название дано по городу Ромны Сумской области Украины. Глиняная посуда имеет родственные черты с пражско-корчакской, однако значительно от нее отличается, особенно орнаментом по верхнему краю, который наносился веревочкой, намотанной на палочку. Такой орнамент обычен для более северных районов, поэтому некоторые исследователи полагают, что культура народов Севера повлияла на формирование роменской и боршевской культур. Установлено, что типы вещей с роменских городищ имеют прямое продолжение в древностях Киевской Руси.

В конце 1-го тысячелетия в землях радимичей возникли прагорода: Гомель, Чечерск, Кричев. Особенно примечателен Гомель (Гомий). На территории будущего Гомеля вначале находилось укрепленное поселение милоградской культуры. В VIII–X веках здесь был укрепленный поселок славян. В X–XI веках Гомий состоял из укрепленных детинца и окольного города общей площадью около 4 га. Исследователь города О. А. Макушников считает, что Гомий возник как племенной центр радимичей и со временем превратился в ремесленно-торговый центр Нижнего Посожья. В XII–XIII веках площадь Гомия составляла не менее 50 гектаров. Однако монголо-татары разгромили город и он надолго пришел в упадок, что установлено при археологических раскопках.

В науке давно обсуждается вопрос о ляшском происхождении радимичей. Уместно сказать, что В. Б. Перхавко исследовал западное славянское влияние на Беларусь раннего средневековья по вещественным источникам. Он пришел к выводу, что такое влияние осуществлялось на протяжении VIII–XIII веков в разных формах и охватывало прямо или косвенно практически всю территорию Беларуси. В VIII–X веках и даже в XI веке преобладали этнические контакты, не исключавшие переселение групп западных славян.

Но ареал радимичей не выделяется преобладающим присутствием западнославянских элементов по сравнению с другими областями Беларуси. Он даже уступает в данном отношении западным районам междуречья Днепра и Немана, бассейна Западного Буга и Понеманья, лежащего на пограничье с Польским государством и ятвягами. Именно сюда, наряду с дреговичами с востока и волынянами с юга устремились с запада мазовшане, считает археолог Я. Г. Зверуго.

Кривичи-полочане

Кривичи занимали значительное пространство Восточной Европы. Большое объединение племен находилось в верховьях Днепра, Западной Двины, Волги и на южном берегу Чудского озера.

По разному объясняют историки название «кривичи»: от имени старейшины рода Крив (Криво) или, что более вероятно, от названия верховного жреца Криве-Кривайте (судья-судей). Есть еще мнение, что этноним «кривичи» понимается как «кровнородственные», близкие по происхождению. В современном латышском языке слово «кривичи» (или «криеви») обозначает восточных славян.

Исследователи различают три ветви кривичского союза «племен» — кривичей полоцких, смоленских и псковских. Соответственно, у кривичей было три племенных центра — Полоцк, Смоленск, Псков (возможно, еще и Изборск). Быть может, летописец совершил ошибку, назвав полочан отдельной группировкой, такой же, как дреговичи или радимичи, но ошибка эта незначительна, если под ними разуметь западную ветвь кривичей.

Полоцкие кривичи — федерация племен, выделившаяся из кривичской со своим центром Полоцком, по которому в летописи они названы «полочанами», притом «славянами». В Полоцке было свое княжение, как это следует из «Повести временных лет».

Археологи изучали на территории расселения кривичей-полочан городища и селища в Полоцке, Витебске, Лукомле. Однако наиболее важный материал по этнической истории местного населения обнаружен в курганных могильниках Витебской области. Установлено, что для полоцких кривичей характерна археологическая культура длинных курганов, в которой присутствуют элементы материальной культуры балтов, а в самых ранних курганах — финно-угров. Формирование кривичей — результат ассимиляции пришлыми славянами местных балтских и западнофинских (на территории Псковщины) племен.

Могильники кривичей второй половины 1-го тысячелетия состоят из длинных (валообразных), удлиненных и круглых в плане насыпей высотой 1–1,5 м, где помещены остатки кремации умерших. В Витебской области изучены курганы V–VII веков атокинского варианта банцеровской культуры. На берегу озера Сенница в Городокском районе возле деревни Дорохи обнаружены 11 курганных могильников трех периодов: третьей четверти 1-го тысячелетия н. э. банцеровской культуры, IX века с кремацией умерших и конца X — начала XI века с трупоположением.

Курганные могильники полоцких кривичей VIII–X веков исследовались на Витебщине возле деревень Борки, Глинище и Рудня (Полоцкий район), Бескатово, Вышадки и Смольки (Городокский район).

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза