Преферанс на вылет

— Им пока ни к чему, у Эгберта вторая жена молоденькая…

— А вам не кажется, уважаемые, что вопрос поставлен неверно?! — неожиданно резко спросил Эльведи. — Дело уже не в том, кто и из каких соображений ими пользовался, а в том, что они изготовителя сдавать не торопятся! Раз уж Элберт не нашел оснований им их побрякушки возвращать!

— Действительно… а как насчет провести допрос с пристрастием? — осведомился Гроссер.

— Так я, собственно, за разрешением и прибыл, ласково ощерился диФаушер. — Им, вишь ты, глава государственной службы сыска не указ. Манерами не вышел… рылом, опять же… и уровнем доступа к их дорогостоящим шкурам. Я артефакты и то, чуть не силой отнимал, а уж откровенничать со мной им совсем невместно. Удивляюсь, как Вам, грай Гроссер, еще запросы как руководителю верхней палаты не прислали, мол, приструните своего не в меру ретивого служаку, он наших дам на цацки обобрал! Пущай немедленно возвернет, хапуга гальшская!

— А это мы сейчас и проверим… — и Председатель Совета Федерации немедленно связался по переговорнику с референтом. Остальные с интересом прислушались к ходу переговоров.

— Четыре запроса, говоришь…, и все в гневной форме… ай-яй-яй… как нехорошо, придется и впрямь принять меры…

— Все слышали? — обратился он к собеседникам. — Уже четыре запроса поступило: и от Фирелло, и от Чарвано, и от Кальвио, и от Марлезиано. Этому-то ты где на хвост наступил?

— Не на хвост, а на грудь. Он единственный, у кого я арт не стал отнимать.

— Откуда такая доброта? Обобрать кучу бабья и не тронуть цацку единственного мужика в этой развеселой компании нарушителей?

— Если бы я еще и у него цацку отобрал, неизвестно, чем бы дело кончилось, без артефакта-стимулятора сердечной мышцы ему прямая дорога на больничную койку. Или сразу в гроб.

— А… тогда понятно…

— А мне непонятно, почему они все молчат! — рыкнул Шромм. — Я тот стимулятор, если понадобиться, могу и сам у него отобрать, подумаешь Председатель Верховного суда, вот он как раз и должен помнить, что перед законом все равны!

— Ну… пригрозить эму этим можно… — скривился Эльведи, — но он же не в курсе ситуации с Каплей. Видимо, потому и пузырится, полагая, что Элберт покушается на его бесценное здоровье не иначе как из вредности.

— Так, — прервал дискуссию Гроссер, — прекращаем бессмысленные дебаты и назначаем внеочередное заседание верхней палаты. Кое-кому придется нам многое объяснить…

— Шустера приглашаем?

— Пока нет Капли — незачем.

— А Марлезиано?

— Тоже нет. Вот, кстати, и будет повод обсудить возможность его просвещения. Хотя я бы торопиться не стал…

— Думаешь, он ненадежен, потому что теперь эта девчонка своими артефактами прочно держит его за яй… за саму возможности еще немного пожить?

— Я думаю он не та фигура, ради которой следует нарушать более чем вековой режим секретности…

Внеочередное заседание верхней палаты началось со скандала. Делфберт Фирелло, Римберт Чарвано и Гумберт Кальвио чуть не хором требовали: «а» — немедленного возвращения семейного имущества и «б» — извинений диФаушера. Грай Гроссер хладнокровно выслушал трио недовольных, прежде чем спросить:

— Уважаемые граи припоминают, с чего начались недавние неприятности?

И не дав возможности продолжить возмущенные вопли, жестко сам ответил на свой вопрос:

— С того, что стараниями левой девицы Шустеры лишились родового артефакта. И полицейские с сыскарями уже погода землю носом роют, чтоб ее найти и восстановить оборону федерации. А теперь выясняется, что женская половина трех из четырех семей латишских владельцев артефактов не просто вступила в контакт с нашей воровайкой, а еще и ухитрилась прикупить ее изделия. Браво! Граи Фирелло, Чарвано и Кальвио, я обращаюсь сейчас к вам как к членам верхней палаты: вы понимаете, что история повторяется?! И некто подбирается к вам и вашим артефактам опять через женщин? Вы точно можете гарантировать, что эти побрякушки не несут в себе дополнительных возможностей помимо омоложения или зачем они там якобы сделаны?!

После такого промыва мозгов примолкли и задумались даже скандальные латиши. И правильно, потому что не может такого быть, чтоб беглая похитительница артефакта Шустеров просто так презентовала их дамам свои безусловно привлекательные, но от этого не становящиеся менее подозрительными поделки. Как она вообще сумела выйти на представительниц трех из четырех семей латишских владельцев родовых артефактов? Что на самом деле было ее конечной целью?

— Молчите… — не без сарказма констатировал Гроссер. — Ума-то хоть хватило свои арты при себе держать?

По тому как облегченно схватился за нечто, висящее на груди под свитером Фирелло, стало понятно, что ему ума не расставаться с Пирамидой точно хватило. Но вот смутившиеся Чарвано и Кальвио… они-то где хранят Пружинку и Кость? И на месте ли еще они?

— Кость в арт-сейфе! — торопливо выкрикнул Кальвио. — Работы, на минуточку, самого Фогеля!