Прекрасная незнакомка

Следующим вечером, в половине десятого, безо всякого предупреждения, раздался звонок в дверь, и Алекс поспешил в прихожую. Он терялся в догадках, кто бы это мог быть в столь поздний час, а Рафаэлла в кухне, за чаем и печеньем, болтала с Амандой и его матерью. Все никоим образом не готовились узреть то, что явилось их взору через мгновение. Мать Аманды стояла в дверях кухни, разглядывая всех с нескрываемым интересом, рыжие волосы свеже уложены, на ней темно-серый мохеровый пиджак и такая же юбка. Самый подходящий наряд для политической особы. Смотрится солидно, как-то помогает выглядеть одновременно деловитой и женственной. Но вот Рафаэллу, вставшую дабы познакомиться, и грациозно протянувшую свою руку, больше заинтриговал ее взгляд.

— Добрый вечер, миссис Вилард. Как поживаете?

Кэ мимоходом поприветствовала мать, клюнув ее в щеку, прежде чем ответно протянуть руку и резко сжать ладонь Рафаэллы, отвести взгляд от безупречно очерченного лица, словно сошедшего с камеи. Лицо показалось ей вроде как и знакомым, откуда-то она его помнила, хоть и не встречалась, кажется, хотя не скажешь наверняка. Виделись они прежде? Или в прессе фото попадалось? Вот что беспокоило Кэ, пока она приближалась к тому месту, где стояла ее дочь. Аманда не двинулась ей навстречу, а всем было известно, что меж ними двоими не было контактов с той поры, как Аманда уехала из Нью-Йорка. Она не набралась смелости поведать кому-либо, что звонила матери накануне и раскололась по поводу Рафаэллы.

— Аманда? — Выжидающе посмотрела на нее Кэ, с немым вопросом, намерена ли та поздороваться.

— Привет, мама. — Безо всякой охоты она заставила себя подойти к матери и с видом неловким и угрюмым застыла близ нее.

— Выглядишь ты прекрасно. — Кэ равнодушно поцеловала ее в лоб, глядя мимо. Явно, ее интерес к Рафаэлле был сильнее, нежели к кому-либо в комнате. Дух породы и элегантности в Рафаэлле занимал старшую сестру Алекса сверх меры.

— Кофе будешь? — Алекс наполнил ей чашку, а Рафаэлла заставила себя не шевельнуться. Постепенно она так привыкла к роли хозяйки дома, в этот месяц, что пришлось напомнить себе о необходимости сдерживаться и ничем себя не выдавать. Она мирно села у стола, просто как гостья.

Беседа с полчаса бессодержательно тянулась, потом, обменявшись немногими словами, лично с Алексом, Рафаэлла извинилась и ушла, сказав, что уже позднее время. Было начало одиннадцатого. И едва успела закрыться за нею дверь, Кэ уставила сузившиеся свои глаза на брата, напряженно улыбнувшись.

— Очень интересно, Алекс. Кто она?

— Знакомая. Я тебе представил ее. — Он намеренно говорил без определенности, не замечая, как покраснела Аманда.

— Не совсем. Назвал мне лишь имя. А фамилия? Известная?

— Почему бы? Или ты хочешь добывать здесь средства на свою выборную кампанию? Она в этой стране не голосует, Кэ. Побереги свою энергию для других.

Его мать это развлекло, она кашлянула, сидя за своим кофе.

— Кое-что подсказывает мне, что здесь что-то нечисто.

То, как это было высказано, задело Алекса. Он посмотрел на нее с раздражением. И было неловко оттого, что не проводил Рафаэллу до ее дома, но сам согласился с нею, что лучше не устраивать показ их взаимоотношений перед его сестрой. Чем меньше будет та знать, тем лучше для них для всех.

— Пустой разговор, Кэ.

— Да? — Господи, пробыла в доме какой-то час, а уж выводит его из себя. Он старался не выказывать это, но не получалось. — Тогда зачем из нее делать великую тайну? Как ее фамилия?

— Филипс. Ее бывший муж — американец.

— Она в разводе?

— Да, — солгал он. — Что еще надобно тебе знать? Список ее преступлений, мест работы, научных достижений?

— У нее имеются таковые?

— Причем тут это? — Буравя друг друга взглядом, они сознавали, что схватка продолжается. И Кэ нужно было знать, отчего. Цель приезда, ее демонстративный интерес по поводу дочери, забылся, когда она начала охоту за сведениями об этой загадочной знакомой братца.

— И что важнее, Кэ, твоя ли это забота?

— Полагаю, да. Раз она крутится около моей дочери, мне следует знать, кто она и что собой представляет. — Отменное оправдание. Добродетельное материнство. Прикрывает, словно зонтик. Алекс ухмыльнулся:

— Ты ввек не изменишься, а, Кэ?

— Как и ты. — То был никак не комплимент. — Она мне показалась пустышкой. — Ему нелегко было унять свою реакцию. — Она где-то работает?

— Нет. — И в тот же миг он обругал себя, что отвечает. Чего она, к чертям, суется? Не ее это дело, и нет у нее права дознаваться.

— Вроде бы, тебе это кажется жуть каким женственным — ну, не работать.