Прекрасная незнакомка

— Ты, дремучий осел, напрочь выжил из своего хилого ума? — Кэ яростно ворвалась в его контору, едва он сам успел там появиться.

— Ах, ах, мы поутру сплошное очарование. — Не было настроения общаться с сестрой, тем более наблюдать спектакль, который она разыгрывала по ту сторону его стола. — Позволь спросить, что тебя занимает?

— Замужняя женщина, с коей ты, Алекс, связался. Вот кто меня занимает.

— Я бы сказал, ты выдвигаешь два явно поспешных допущения. Не так ли? — С холодным, но сердитым видом уселся он, дабы наблюдать, как носится она по комнате, прежде чем остановиться перед ним, у стола.

— Это верно? Можешь ли ты утверждать, что не с миссис Джон Генри Филипс познакомилась я вчера? И что ты с ней не связан?

— Я не обязан ничего тебе доказывать. — Но был он поражен информированностью своей сестры.

— Не обязан? И ее мужу докладывать тоже не обязан?

— Ее муж, она, я — нечего тебе в это соваться, Кэ. Здесь к тебе имеет отношение твоя дочь, и больше никто. — Он бросил ей это, встав. И понимая, что она сравняла счет. Лишилась дочери из-за него, может, навсегда, и он угрожал предать гласности личные ее недостатки. Так что теперь едва ли завоюешь ее благорасположение. Ну и плевать он хотел. Не нужна ему дружба с нею. Однако нужно бы узнать, что ей известно про Рафаэллу и откуда она взяла эти сведения.

— Что же именно тебя занимает во всей этой истории?

— А то, что моя дочь сообщает о твоей связи с женщиной, которая, по ее словам, стоит десятка таких, как я, и я обнаруживаю, что это чужая жена. Я вправе знать, Алекс, кто окружает мою дочь. Я ей мать, что бы ты там ни мыслил обо мне… И Джордж не намерен смириться с тем, чтоб ты ее навсегда к себе взял, особенно когда у тебя разворачивается романчик. Она и ему приходится дочерью.

— Мне было бы странно слышать, что он вспомнил об этом.

— Да заткнись, Бога ради, кончай со своими хитрожопыми разговорами. Легко впериться да дров наломать. Тебе не приводилось заботиться о ней семнадцать лет кряду.

— И тебе тоже.

— Осел. А вопрос, Алекс, в том, кому ты позволяешь находиться рядом с нею. Вот это самое я желала узнать, приехав сюда.

— И нашла миссис Филипс неподходящей? — Он чуть не расхохотался в лицо сестре.

— Не в том вопрос. А в том, уважаемый, что ты сожитель жены одного из самых влиятельных в стране людей, и коль это всплывет, мне в политическом плане конец. Не из-за каких-то моих действий, а по ассоциации, из-за тебя и твоих скандальных пакостей, но я не намерена позволить тебе выбрасывать меня из политики ради всякой пакости.

Ну уж то, что она наговорила, Алекс снести не мог. Не задумываясь, перегнулся он через стол и вцепился ей в руку.

— А теперь послушай-ка, политшлюха. Эта женщина стоит не десяти таких, как ты, а десяти тысяч таких. Она благородна с головы до пят, и мои с ней отношения ничуть тебя не касаются. В смысле же воздействия на твоего ребенка, то не найти кого-либо замечательнее для Аманды. а что до меня, так я буду поступать по собственному разумению. И не вздумай соваться. Полушки не дам за твою политическую карьеру, как и прежде. Ты-то уж, знать, предпочла бы, чтоб я продолжал быть мужем Рэчел и тем приносил тебе прок. Ну, говно и есть говно, старшая сестра моя. Не стал я с ней жить дальше, и возвращаться к ней отнюдь не собираюсь, и она не меньшая сучка, чем ты, моя дорогая. Зато женщина, с которой я связан ныне, существо исключительное, а ей выпало оказаться замужем за прикованным к постели стариком, коему аж под восемьдесят. Не сегодня завтра он помрет, и тогда я женюсь на женщине, с которой ты вчера ввечеру познакомилась, а ежели тебе это не по нраву, так вали на здоровье.

— Сколь ты мил, Алекс, и сколь красноречив. — Она попыталась круто вырвать свою руку, но он не выпустил, а только сжал кулак еще крепче, взгляд же его стал еще более жестким. — Но на деле, дорогой мой, старикан пока не помер, и если кто дознается, что ты затеял, это будет тот еще скандал на всю страну.

— Сомневаюсь. И мне нисколечко не страшно, Кэ, разве что за Рафаэллу.

— Тогда призадумайся. — В ее глазах сверкнула злоба. — Потому что я самостоятельно могу подстроить кое-что.

— И совершить политическое самоубийство? — Он язвительно рассмеялся и позволил ее руке проделать обратный путь над столом до места, где стояла Кэ. — Меня это не встревожит.

— А может, стоило бы тебе и встревожиться. Может, чтоб подстроить это тебе, достаточно будет, если я расскажу все старику.

— Тебя близко не подпустят.

— Зря надеешься. Надо будет, пробьюсь к нему. Или к ней. — Она стояла и изучала своего брата, а он боролся с собой, дабы не отвесить ей пощечину.

— Вон отсюда.

— С удовольствием. — Она направилась к двери. — Но на твоем месте я бы лишний раз подумала над такой затеей. Ты задумал крупную игру, ставка высока, и тебе не выиграть, Алекс, если мне это боком выйдет. Я вся в гонке перед скорыми этими выборами и не могу разрешить тебе играться с динамитом около какой-то французской поблядушки.