Прекрасное и истина

[Ансельм Кентерберийский, пришедший к выводу о необходимости существования природы, «…настолько выше какой-либо или каких-либо (других), что нет никакой (природы), которой она по порядку была бы ниже»[179], фактически первым сформулировал онтологическое доказательство бытия Бога и предложил два его варианта. В соответствии с первым, апостериорным, цепь случайностей, из которых складывается все в этом мире, не может быть бесконечной и неизбежно должна приводить к единственно необходимому началу, которым может являться лишь Бог. Однако, не удовлетворившись этим, он предложил и априорное доказательство (которое и пересказывает Ален), утверждая, что как в интеллекте, так и в реальности обязательно существует такой объект, выше которого нельзя ничего помыслить. Этот объект должен обладать всеми мыслимыми совершенствами, выступающими в качестве его предикатов. И среди всех этих совершенств Ансельм обнаруживает то, отрицание чего приводит к отрицанию самого данного объекта: таковым является предикат существования; обладателем же этого предиката может быть только Бог[180].]

Декарт сумел, правда не без труда, подчинить себе форму этих богословских рассуждений.

[Однако Б. Рассел считал, что «доказательства существования Бога Декартом не очень оригинальны; в основном они взяты из схоластической философии». Зато Лейбниц «дает в их законченной форме метафизические доказательства существа Бога…». Он «сформулировал доказательства лучше, чем они были сформулированы когда-либо прежде»[181]. Подробнее об этом будет сказано в эссе «Декарт» и «Лейбниц».]

Однако только критика Канта окончательно определила их точное место.

[И. Кант выступил с критикой метафизического доказательства бытия Бога[182].]

Тем не менее вплоть до пробуждения светской мысли в Декарте логика была столь же почитаема, что и Бог.

[И во многом – благодаря трудам и авторитету Аристотеля.] Другим следствием

[Имеется в виду – «онтологии, или обоготворения Бытия»: см. второй абзац настоящего эссе. Первое следствие – разработка логического метода.]

стал мистицизм, или обожествляемый фатализм. Ибо каким бы образом мы ни пытались сохранить свободу воли, она умирает в результате божественного присутствия, поскольку будущее становится полностью известным благодаря Совершенной мысли. В результате теология целиком и полностью склоняется к пантеизму, а любое моральное учение – к квиетизму, или к отказу от самого себя.

[В соответствии с основными принципами квиетизма – учения, возникшего в XVII в. в рамках католицизма, от его сторонников требовалось сохранение моральной индифферентности, пассивного и бесстрастного отношения ко всему происходящему, что объяснялось необходимостью полного непротивления божественной воле.]