Прекрасное сожжение

— Тебе-то что с того? Какая выгода? — Начала закипать я.

— Никакая. Исцеление твоей семьи — моя работа.

— Не на долго, — предупредила я. — Не забывай, кто подписывает чеки, Салли. Не мама, а папа не станет тратить деньги на подобную ерунду. — Я указала на отца. — Папуля, ты ведь ей этого не позволишь?

— Так будет лучше, — ответ папы прозвучал неубедительно.

— Лучшее для кого? Вы воспитали меня такой. А теперь собираетесь за это наказать? Я не всегда была такой. Пыталась вести себя прилежно, чтобы привлечь ваше внимание. Но ничего не помогало!

— Давит на чувство вины, — произнесла Салли.

— Это туристический город! Здесь ни одна работа не сможет покрыть весь долг наравне с арендой и счетами! Мне в буквальном смысле потребуются годы!

— Уговаривает, — сказала Салли.

Когда отец не выказал ни единого признака, что изменил свое мнение, я приняла сидячее положение, подогнув под себя ноги и выпятив нижнюю губу, изобразив невинный вид. — Я знаю, что облажалась. Папуля, клянусь тебе, я исправлюсь.

— Торгуется, — сказала Салли.

По моей щеке скатилась слеза. — Я возненавижу вас. Мы не станем ближе. Я больше никогда не стану с вами разговаривать.

Салли откашлялась. — Манипулирует. Слезы — ее инструмент, Филипп.

— Да пошла ты, мерзкая пизда! — Сжав кулаками простынь, я подпрыгнула на матрасе, пока кричала.

Глаза родителей расширились. Салли выглядела довольной.

— Вот. Вот настоящая Эллисон. Ты не остаешься без гроша. Дом в твоем распоряжении. Марисела будет следить за наличием основных продуктов. Остальное, как и сказала Мередит, на тебе.

В глазах моего отца стояла боль. Это убивало его изнутри. — Мы тебя любим. И ты права, зайчонок, мы подвели тебя. Это единственный известный нам путь, чтобы все исправить.

— Знаю, — процедила сквозь зубы. — Оставлять чужого человека распоряжаться моей судьбой всегда было вашим выходом.

Он поморщился, и моя мама повела его к двери и по холлу. Салли осталась в комнате, самодовольно улыбаясь.

— Ты можешь идти, — я отвернулась к окну на другой стороне комнаты, где всего полчаса назад мы с Финли любовались красотой Пейдж и обсуждали, как мне не стоит ее ломать.

— Ты можешь звонить родителям, Эллисон. Но не наказывать их. Не умолять. Не пытаться изменить их мнение. Я останусь с ними на следующие три месяца. Телефонный счет переведен на твое имя и ответственность. Там активирован базовый пакет, пока ты не сможешь позволить себе большее, поэтому используй его с умом.

Я повернулась к ней, желая убить взглядом. — Почему ты все еще здесь?

— Очень важно, чтобы ты воспользовалась этим временем для самосовершенствования. Твоя жизнь измениться, Элли. Воспользуйся шансом. Решение, принятое твоими родителями — самое тяжелое в их жизни, и приняли они его, потому что любят тебя.

— Бог ты мой, Салли. Ты права. Я исцелилась.

Салли усмехнулась. — Рада, что ты не утратила чувство юмора.

— Это не юмор, идиотка, а сарказм. Можешь валить вместе с моими излишне доверчивыми родителями, ты, алчная коварная змея.

— Всего наилучшего, дорогая. Надеюсь на скорый разговор.

— А я надеюсь, что ты попросишь у родителей денег за мгновение до того, как поднять глаза и столкнуться с полным грузовиком токсичных отходов.

Салли не выглядела испуганной, скорее грустной, когда повернулась к выходу, не сказав ни слова. Она спокойно поговорила с родителями, Мариселой и Хосе перед тем, как хлопнула входная дверь, и их машина направилась к воротам.

Я стучала кулаками по матрасу, крича изо всех сил. В словах, слетавших с моего языка, не было никакого смысла, я не запоминала что именно наговорила в сердцах, но мне не оставили выбора, а это оказалось единственным выходом.

Я бросилась в комнату Финли. Кровать застелена, комната пуста, багаж исчез.

— Какого хрена? — Не выдержала я, рванув в свою комнату за телефоном. И набрала Финли.

Ее голос сразу же заполнил линию. — Элли? О, мой Бог, милая, я в машине с Марко. Мне едва позволили одеться. Марисела собрала все мои вещи и, когда я вернулась в комнату, дежурила у входа.

— Тебя тоже выгнали?

— Нет. Отправили в Санью. Сказали, тебе нужно время побыть одной.

— Какого хрена. Меня наказывают?

Финли затихла. — Что ты собираешься делать? Мама сказала, тебя лишили всего.

— Я… я не знаю. Не думала еще. Наверное, наверное, я… — Если просить денег у Финли, я буду выглядеть так же жалко, как и любой вонючий курьер, над которыми мы издевались, достигнув половой зрелости.

— Мне запретили тебе помогать, — Финли звучала раздавлено. — Но я оставила всю имевшуюся наличку в тумбочке. Там около восьми или девяти сотен. Она забрала твой паспорт и заморозила все счета. Мне очень жаль.

— Ты знала об этом? Поэтому приехала домой?

— Конечно, нет. Ты моя сестра, Элли…

— Все будет хорошо. Спасибо за наличку. Когда они остынут, то почувствуют себя ужасно и передумают.

— Нет, — тихо ответила Финли. — Они отдали Салли весь контроль.

— Это нелепо. Невозможно.