Прекрасные

Мы прокладывали путь по шумным проходам Базарного Квартала с его синими кобальтовыми фонарями и заваленными товаром лавками. Здесь представители Торговых Домов демонстрировали свою продукцию. Женщины демонстрировали платья, увешанные товарами на продажу: жемчугом, склянками с духами, мешочками специй и многими другими. Мужчины, стоя под навесами магазинчиков, зазывали покупателей из своих лавок, обещая им золотые горы, если те зайдут внутрь. Я приподняла вуаль, чтобы лучше все рассмотреть.

– Вы не сбежите, если я вас ненадолго оставлю? Я могу вам доверять? – спросил Реми.

– Да.

– Стойте здесь. Я пойду поищу колесницу. – Реми стал пробираться сквозь толпу туда, где останавливались экипажи. Придворные отчаянно торговались и разглядывали безделушки. Из колесниц с веселым смехом и восхищенными возгласами выходили все новые и новые покупатели.

Я увидела, как в моем направлении по дороге двигается королевская карета. На ней, освещенный солнцем, горел герб одной из придворных дам Софии. Как только дверца кареты приоткрылась, я юркнула в тень.

Это была Клодин.

37

Ночью кто-то раздвинул балдахин моей кровати.

– Моя госпожа… – донесся голос Бри, – вы еще не спите?

Я отложила в сторону мамин дневник.

– Нет.

– Вам только что прислали письмо. – Она показала мне ярко-желтый почтовый шар. Он сиял как солнце над моей тускло освещенной кроватью и бился о ночной фонарик.

– Спасибо, – ответила я и снова закрыла полы балдахина.

Привязав шар, я открыла его и достала записку.

К.,

я в безопасности.

Подробности скоро.

Э.

Я перевернула страничку и увидела на обороте два слова, написанные пастелью: Специя и Прузан. Я не знала, что означает этот шифр, но по крайней мере Эдель жива. Я прижала тоненький листок к сердцу: словно тяжелый груз упал с моих плеч. Задув ночной фонарик, я закрыла глаза и уснула.

Я проснулась от того, что кто-то бесцеремонно окатил меня водой.

– Леди Камелия, быстро вставайте.

В покоях Прекрасных раздавались крики, вопли и громкий топот.

Я села и потерла глаза. В нос ударил запах паленых перьев, горящих пергаментов и дерева. Чьи-то сильные руки выдернули меня из кровати. Вся левая сторона кровати была охвачена пламенем. Балдахин дымился и шипел.

Дым быстро заполнил комнату.

– Подождите! Там мой дневник! – Я попыталась вернуться обратно.

– Кровать горит! – завопил Реми.

Я вцепилась в занавески. Он схватил меня за руку, но я продолжала сопротивляться.

– Не трогай меня! – Я снова ринулась к кровати.

Он закинул меня на плечо, как мешок картошки. Я пиналась и брыкалась, но Реми на это никак не реагировал.

– Мне поручено вас защищать.

– Мне не нужна твоя помощь! Отпусти меня!

Он отнес меня в главную гостиную и опустил на диван.

Элизабет выскочила из своего кабинета с багровым лицом, закрывая рот ладонью.

– Мне нужно вернуться туда! Я должна забрать мой дневник! – продолжала кричать я.

Она взглянула на меня так, будто я сказала, что у меня есть крылья и я умею летать.

– Я могу попросить прислать тебе еще один.

– Но… – Я бросилась вперед и попыталась проникнуть в свою спальню, однако слуги встали у меня на пути. Реми вздохнул.

– Это небезопасно, мисс, – сказала одна из служанок.

– Огонь уже скоро погасят, – заверила меня вторая.

Я начала кашлять. Другие служанки вкатили в гостиную тележки для завтрака с графинами сока из зимней дыни и водой.

Реми протянул мне стакан. Я взяла его и залпом выпила все.

Двери в спальню распахнулись. Слуга, размазывая сажу по лицу, объявил:

– Огонь потушили. Кровать скоро заменят.

– Что послужило причиной пожара? – спросила я.

– Постельный нагреватель, госпожа. Там внутри была книга.

Я вся напряглась и помчалась в свою комнату. В этот раз меня никто не останавливал.

Слуги разломали сгоревшую кровать и выносили ее обгоревшие части. Простыни почернели и во многих местах были прожжены. Металлический нагреватель лежал открытым, как пирожок без начинки. В нем тлели остатки маминого дневника. Как он туда попал? Запах пожара напомнил мне мамины похороны и то, как пламя охватило ее тело, как медленно тлела ритуальная кровать, как сначала загорелось ее шелковое одеяние, и только потом – кожа и тело. В те минуты, когда мой мозг напряженно работал и все расплывалось перед глазами, я продолжала видеть летающие над погребальным костром искры, похожие на светлячков, и то, как исчезает тело моей мамы, а вместе с ним – вся моя прошлая жизнь.

Последняя ее частичка ушла вместе с дневником. Я сидела на краю сгоревшей кровати, обхватив голову руками, пока слуга не вернулся, чтобы забрать последние ее обломки.

Я не двигалась много часов. Даже когда Элизабет пришла напомнить мне о назначенных встречах. Даже когда Бри привезла тележку с едой. Даже когда пришел мастер, чтобы собрать новую кровать.

Я сидела, уткнув голову в колени, и слушала, как бьется мое сердце.

– Ты собралась просидеть здесь целый день? – раздался чей-то голос.

Я подняла голову. Рядом стояла Арабелла. Ее длинная вуаль свисала до пола, а голову украшала корона.

– Вставай, – приказала она, схватила меня за руку и подняла на ноги.