Прекрасные и порочные (ЛП)

– Это нормально, что тебе кто-то нравится, – бормочет он. – Даже если всего лишь поверхностно. Ты не должна позволить тому, что вытворил мой кузен в прошлом, определить себя. Знаю, он, скорей всего, сделал что-то ужасное. Он раньше засовывал лягушек в микроволновку и смеялся над этим. Я знаю, какой он. Знаю, что он причинил тебе боль. Но если у тебя снова появляются к кому-то чувства, то это очень хорошо. Это значит, что ты исцеляешься. Ты должна позволить этому случиться.

– Мне не нравится Джек, – шепчу я. – Не нравится.

Рен обнимает меня. Я вырываюсь из его хватки и натягиваю свою самую яркую улыбку.

– Серьезно, не нравится! Проигнорируй всё, что я сказала, окей? Просто к Джеку очень весело приставать, знаешь? Я просто немного сбита с толку.

– Айсис...

– Что бы он ни сделал, должно быть, это было действительно очень плохим, если ты бледнеешь каждый раз, когда я упоминаю о нем, а Эйвери приходится посещать психиатра, да? Возможно, он такой же плохой, как Безымянный.

В мгновенье Рен замолкает, его рот закрыт, а кулаки сжаты.

– Плюс Эйвери всё время пила в боулинге, пока он был там. А ты взглянул на него лишь два раза. Да. Думаю, он сделал нечто действительно очень, очень ужасное, – я задумчиво потираю подбородок. – Это как-то связано с Софией, не так ли?

– Остановись!

– Он сделал с ней то же самое, что Безымянный со мной? Мне просто нужно спросить у нее и...

– Я сказал, остановись! – голос Рена такой тихий и мрачный, что я не могу не вздрогнуть. Он поправляет очки и смотрит на меня своими пронизывающими зелеными глазами. – Не прячься за тем, что он сделал лишь из-за моих слов, которые затронули слишком личную для тебя тему. Джек лучше Безымянного, клянусь. Просто требуется немного времени, чтобы увидеть это.

– Эйвери сказала, что он становится опасным, когда начинаешь узнавать его.

Рен вздыхает.

– Он опасен временами. Есть причина, по которой Джек держит людей на расстоянии вытянутой руки. Хантер кажется бессердечным, но он просто не хочет снова причинить кому-либо боль.

– Снова? Это значит... он причинил кому-то боль? Он причинил боль Софии?

Рен вздрагивает.

– Слушай, мне очень жаль, Айсис, но тебе нужно уйти. Я не могу говорить об этом прямо сейчас.

– Ты притворялся, что не знаешь Софию! Ты соврал мне!

– Уходи, пожалуйста. Сейчас.

Я бросаю на Рена испепеляющий взгляд, затем разворачиваюсь на каблуках и захлопываю за собой дверь. Вот тебе и помощь от Рена. Я сама по себе. Сама по себе, и ужасающая мысль, что, возможно, я не абсолютно ненавижу Джека Хантера, нависла над моей головой как гильотина. А тайна Софии становится всё глубже, что чрезвычайно раздражает. Я должна найти эту девушку, причем немедленно, если хочу получить хоть какие-то ответы.

Но должна ли я? Копание в прошлом Джека действительно поможет мне развеять появляющуюся симпатию? Конечно, поможет, о чем я говорю?! Он определенно причинил боль Софии. Если я узнаю, насколько сильно, смогу выбросить эту похотливую идею, касающуюся его привлекательности, из своего мозга. Идеальная тактика. А до тех пор, я сокрушу на эти идиотские чувства, которые возникают к нему, семь тонн брусков из свинца с выгравированным словом «НЕТ». Мне еще нужно выиграть войну, подготовиться к свиданию и, наконец, заставить высокомерного придурка извиниться перед моей единственной подругой.

Джек Хантер не сексуален.

Джек Хантер в моем дерьмовом списке навечно.

И чтобы он знал об этом, я крадусь в здание Земледелия, сгребаю в пластиковый пакет козлиного-и-куриного-и-бог-знает-какого-животного помета и бросаю свою добычу в лобовое стекло его машины. Всё разбрызгивается на новую любовную записку от Плакальщицы из драмкружка, засунутую под дворники. Я улыбаюсь про себя и убегаю, как только охрана кампуса начинает на меня кричать. В коридорах не так много людей, но я почти врезаюсь в мальчика-ножа, когда поворачиваю за угол.

– Привет, – говорю я, затаив дыхание. – Можно одолжить твою куртку?

– Э-э, – он смотрит вниз на зеленую куртку в военном стиле. – Конечно. Только будь осторожна. Это винтаж. Видишь эти дырки с темной ерундой вокруг? Это колотые раны из Вьетнама...

– Захватывающе. Спасибо! – Я хватаю её, надеваю и убегаю, когда слышу приближающиеся позади меня шаги. Стягиваю с запястья ленту для волос, завязываю волосы в пучок и закатываю джинсы. Первый человек, которого встречу за этим углом, должен поспособствовать мне, иначе я попадусь. Я должна притвориться, что говорю с ним уже целую вечность, и нужно отвернуться от охраны, чтобы они видели только мою спину. Поворачиваю налево и несусь по коридору, мое сердце поет, когда я вижу кого-то, кто спрятал свою голову в шкафчик. Хватаю этого человека за руку и захлопываю шкафчик.

– Быстро, – шиплю я. – Притворись, что мы уже давно разговариваем, а если подойдет охрана, отправь их в другом направлении.

– Почему я должна это сделать? – сердито смотрит Эйвери.

– Ну же, пожалуйста!

– Будешь должна.

– Замечательно! Конечно! Люблю быть обязанной дьяволу!

Из-за угла выскакивает охрана, и Эйвери повышает голос.