Прекрасные и порочные (ЛП)

1. Я не выберусь из этого дома живой. У меня есть все основания верить в это. Преимущественно потому, что Джек Хантер уже больше пятнадцати минут держит в руках тесак.

2. От меня пахнет собачьим дерьмом. Возможно потому, что, когда Джек отвел на меня на кухню и усадил стул, Дарт Вейдер на меня нагадил. Но не раньше, чем я привязала ленточку к его хвосту. Так что, теперь невоспитанный лорд ситхов преследует свой хвост в бесконечных кругах по коридору. Я хихикаю.

Джек не произнес ни слова, с тех пор, как поймал меня в своей комнате. Он незамедлительно вырвал письмо из моих рук, схватил за запястья и притащил сюда, приказав не двигаться и не разговаривать. Чувствуя себя адски виноватой, я не двигаюсь, просто наблюдаю, как он ковыряется на кухне холодными, размеренными, аккуратными движениями.

Джек нарезает грибы и спаржу с натренированной легкостью. Он уже нарезал немного говядины и обжарил её на восхитительно пахнущем сладком соевом соусе. Он добавляет к мясу овощи и начинает рубить бобовые ростки и красный болгарский перец. Когда Джек поворачивается спиной, я хватаю кусочек перца и грызу его, затем корчу рожицу и кладу обратно. Джек рассеянно берет тот же кусочек, не зная, что я его уже попробовала, и откусывает с той же стороны, задумчиво жуя, словно оценивая вкус.

– Фу, гадость! – говорю я. – Теперь твои и мои бактерии вступили в половую связь и делают маленьких деток-бактерий!

Он свирепо смотрит на меня. Я взвешиваю все «за» и «против» моей преждевременной кончины и затыкаюсь.

– Джек, ты хочешь жасминовый рис или обычный белый? – голос миссис Хантер прорывается сквозь напряженность на кухне, когда она входит с двумя пакетами риса по одному в каждой руке. Она замечает меня и улыбается. – Ох! Привет, Айсис. Присоединишься к нам за ланчем?

Я бросаю взгляд на Джека, который холодно игнорирует меня и выбирает упаковку жасминового риса.

– Ммм, да? При условии, что после меня не затащат обратно и не пристрелят?

Миссис Хантер смеется и устраивается рядом со мной, а Джек просто закидывает рис в рисоварку на стойке.

– Как София? – спрашивает она сына.

– Хорошо, – говорит он кратко. – Они уже украсили всё к Хэллоуину.

– Ты должен приготовить ей тот тыквенный пудинг, который делал в прошлом году. Он бы ей очень понравился.

Рука Джека застывает, когда он переворачивает жаркое. Это короткая остановка, и он продолжает, когда мясо начинает подгорать.

– Она не может есть.

– Ох, нет, снова проблемы с желудком, – вздыхает миссис Хантер. – Мне так жаль, дорогой.

– Всё в порядке. Она поправится, – убежденно произносит Джек. Миссис Хантер смотрит на меня.

– Джек и София с самого детства дружили. Она очень милая девочка, но прикована к больничной кровати. Какое-то генетическое неврологическое нарушение. Так печально.

– Она в порядке, – холодно настаивает Джек. – И тебе не нужно ничего рассказывать этой девчонке. Она и так уже знает.

Миссис Хантер удивленно смотрит на меня.

– Ты знаешь, Айсис? Джек держал всё в такой секретности, что я сама узнала об этом всего лишь несколько лет назад. Я удивлена, что он рассказал тебе.

– Я не рассказал. Она засунула свой нос в чужие дела.

Меня окатывает волной стыда, горячей и красной, но я отталкиваю её.

– Извини за то, что выискиваю твои слабости, когда ты выставил мои на обозрение всей школы, – шиплю я.

– Быть толстухой – не слабость, – огрызается он. – И мы оба это знаем. Ты опровергла это на следующий же день своим дрянным нарядом. И я никогда не просил Эванса сделать это. Он зашел слишком далеко. Я не ожидал, что он сделает что-то настолько серьезное, и уж точно не ожидал, что ты прокрадешься в мой дом, пытаясь получить рычаги воздействия.

– Ты была толстой? – у Миссис Хантер открывается рот от удивления. – Держу пари, тогда ты была такой же привлекательной, как и сейчас.

Её комплимент избавляет меня от гнева, но ненадолго.

– Прости, что пытаюсь защитить себя, когда ты загоняешь меня в угол, осел!

Миссис Хантер наблюдает, как мы огрызаемся друг на друга, её голова двигается назад и вперед, словно она наблюдает за игрой в пинг-понг. С мечами. А вместо мячика – пылающий метеор. Дарт Вейдер, услышав наш повышенный тон, вбегает и начинает лаять.

– Я никогда тебя никуда не загонял. Это сделал Эванс, – огрызается Джек.

– Это наша война. Возьми хоть немного ответственности за свои гребаные действия!

– То есть, ты решила, что нормально прийти в мой дом, – голос Джека моментально повышается. – Рыться в моих вещах и читать мои личные письма? Ты искала способ причинить мне боль. Но ты навредишь не только мне, не так ли? Ты пойдешь к Софии и тоже сделаешь ей больно, просто чтобы отомстить мне.

Я вздрагиваю.

– Я бы не стала...

– Стала бы. Ты безжалостная, безумная и упрямая. И сделаешь всё, чтобы причинить мне боль, потому что ты меня ненавидишь. Ты так сильно меня ненавидишь, что объявила мне небольшую войну.

– Ты первый объявил!

– Ты возненавидела меня в ту же секунду, как увидела, и я могу лишь предположить, что причина в том, что я напоминаю того, кто причинил боль тебе.