Прекрасный белый снег (СИ)

Они спустились в парк, к лодочной станции на озере, все лодки этим солнечным июньским полднем оказались заняты, катамаран Светке не понравился, да и крутить педали им тоже не хотелось, тогда они решили подождать, но взять в итоге лодку часа на два. Под тихое поскрипывание вёсел плавали они по этому небольшому озеру, и говорили о чём-то своём, не очень важном, Венька грёб тихонько, Светка рукой зачерпывала воду, и у другого берега нарвала не распустившихся ещё лилий на длинных толстых стеблях, и сделала венки себе и Веньке. По очереди они купались прямо с лодки, потом уже Светка решила сесть за вёсла, и Венька подребал двумя руками, и они смеялись, и радовались как дети сверкающим на солнце ярким брызгам летящим из-под его ладоней, и были, казалось, почти счастливы. И только к тем, действительно счастливым дням они уже не возвращались, теперь этой темы, на всякий случай, оба старались избегать.

Как вскоре выяснилось, два часа на лодке, в маленьком, где и плыть-то особенно некуда озерце — это довольно много. Два раза они проплыли от берега до берега, успели искупаться, нарвали лилий, соорудили некое подобие древнеславянских свадебных венков, и поняли наконец что уже устали. От солнца ли, так вольно купавшегося в зеленовато-голубой воде, или от купания, а может друг от друга, от отсутствия возможной перспективы...

Вернулись они немного раньше срока, он перекинул через кольцо верёвку и уже с пирса протянул ей руку.

— Да не стесняйтесь, девушка, — немного грустно усмехнулся Венька, — дайте хоть за ручку подержаться... После того, что между нами было, — словно передразнивая Светку он поднял брови как это делала она, но продолжать не стал. Уточнять детали Веньке не хотелось.

— Вень, прекрати, не начинай, — ответила она, но руку всё же протянула...

В кафе на берегу они заказали пару шашлыков, бутылку красного вина, присели за столик у воды и вновь заговорили будто ни о чём.

— Знаешь, а я через неделю уезжаю, — рассказывал он Светке. — В лагерь, с мальчишками своими, на два месяца.

— Так это же почти на всё лето, да?

Была ли она рада за него, или напротив, огорчилась, этого он так и не понял, так странно улыбнулась она в ответ. И как обычно, подняв свои, так быстро выгоревшие почти добела соломенные брови добавила:

— И что, далеко на этот раз?

"На какой ещё на этот раз? — удивился Венька. — Можно подумать, я куда-то уезжаю постоянно..." Ему так хотелось ей хоть что-то рассказать, интересное и важное, чтобы она слушала и качала головой, и спрашивала что да как, надолго ли, и как он там будет без неё, и снова поднимала брови...

— Слушай, представь себе, в Литву. Почти в Палангу. Ну то есть, — уточнил он, — не в Палангу, конечно, это было бы уж слишком. Километров семьдесят всего, Плунге, маленький такой, сельский городок.

— Что, тоже на море? — обрадовалась Светка. — Здорово! Паланга... Всю жизнь мечтала...

— Да нет же, говорю тебе, не в самой Паланге. И не на море. Но там, говорят, рядом всё. Час на автобусе, всего-то...

— Вот здорово! — улыбнулась мечтательно она. — Я бы тоже съездила. Всего-то час, как до Сестрорецка. Ни о чём! Сто лет на море не была. Паланга, море... Там, я слышала, такой песок... Янтарь...

— Да? Ты серьёзно? — таким неожиданным поворотом Венька был немного удивлён. — Подкалываешь небось, как обычно...

— Да нет, я серьёзно, правда, — ответила она.

— Ну если серьёзно, приезжай. Если не шутишь... Я буду только рад... Где жить найдём. На море вместе съездим...

— Подумаю... — она как-то грустно взглянула на него, достала из пачки сигарету, постучала ноготочками по фужеру: наливай, мол, чего скучаешь...

Они в очередной раз выпили за дружбу и за всё хорошее. "Сдалась мне эта дружба, — думал Венька, — всю жизнь мечтал...", и оба снова надолго замолчали. Она сидела тихо, мечтательно как-то улыбалась, и отвернувшись от заходящего уже солнца молча выпускала сизоватые колечки дыма. Он тоже смотрел на воду, и солнце плавающее в голубой озёрной зыби, ему казалось, тоже немного загрустило. "Так странно, — думал он, — всё меняется и лишь вода всё так же остаётся тихой и спокойной, и безразличной ко всему..."

Уже под вечер они спустились в душное метро, до дома она попросила её не провожать, ей хотелось немного прогуляться в одиночестве, но он доехал с ней до Горьковской и они вместе вышли из вагона.

— Ну что, ты не надумала? — спросил он на прощанье, — насчёт Паланги?

— Знаешь, — какая-то живая искра вспыхнула в её глазах, она будто неожиданно вспомнила что-то очень важное, — знаешь, ты позвони. Через недельку, как устроитесь. У меня как раз окошко будет, дня на три-четыре. Может и правда, как-нибудь получится... Номер не забыл ещё?

Нет, номер её Венька не забыл. Ну разве можно забыть номер своего ангела...?