Прекрасный белый снег (СИ)

— Знаешь, Вадик, а Веня так играет на гитаре... Правда, Венька, — в который раз подняв свои соломенные брови смотрела она на Веньку. — Скажи... Ну правда! Он же у нас истинный блюзмен! Вот клянусь тебе, — она опять поворачивалась к Вадиму: — Настоящий Джимми Хендрикс! Ну скажи, Венька, ты ведь можешь как Джимми Хендрикс? Я же знаю, можешь...

— Да ладно, Свет, ну какой из меня теперь блюзмен? — отвечал немного грустно Венька. — Я месяца три уже как и гитару-то не доставал... В кладовке вон, пылится. Какой я тебе нахрен Джимми Хендрикс? Ну ты сама подумай...

— Ну сыграй нам, Веничка, спой нам что-нибудь печальное, — уговаривала она его в который раз, — я знаю, ты же можешь. Ну не стесняйся, удружи... — И она снова оборачивалась к Вадику: — Он у нас такой стеснительный...

И он в конце концов не выдержал, всё это ему уже порядком надоело:

— Слушай, Светик, ну хорош уже человека доставать. Хватит уже! Сыграй нам, спой, Джимми Хендрикса зачем-то приплела. Хочется, бери гитару и играй. Или вон, Вадима попроси. — Он посмотрел вопросительного на своего неожиданного гостя: — Что, Вадик, не хочешь нам сыграть?

Нет, Вадик на гитаре не играл. Не его стихия.

— А можно, — Светка вопросительного посмотрела на Вадима, можно тогда я расскажу, раз Венька играть отказывается. Можно?

— Рассказывай, — кивнул головой Вадим, — нет проблем.

— Знаешь, Венька, — немного грустно улыбнулась она Вене, — а Вадик на следующей неделе уезжает. Сегодня у нас что-то вроде прОводов.

"Ну что ж, плакать не стану, — подумал Венька. — Скатертью дорожка..."

— И куда же уезжает наш Вадим? — спросил он Светку. — Отчего всё так печально? Что, настолько далеко? А может навсегда?

— И правда, далеко. Очень, очень далеко, — она покачала головой, — туда, где ходят белые большие пароходы... Откуда никто никогда не возвращается...

— Ты, Светик, такими красивыми загадками сегодня говоришь, — немного язвительно усмехнулся Венька. — Очень поэтично получается... Так что же это за волшебная страна, откуда никто не возвращается?

— Южно-Африканская Республика, — нараспев произнесла Светка. — А это очень, очень далеко...

Короче, Вадим на следующей неделе уезжал. В Союзе он лет десять, как папа Карло оттрубил заведующим универсамом, денег, по его словам, больших не накопил, в Совке разочаровался, теперь же каким-то чудом получил разрешение на выезд, да не куда-нибудь, в страну победившего апартеида. И как абсолютно белый человек рассчитывал там заново обустроить свою жизнь, начать же решил с должности полицейского. И даже, в процессе почти полугодовой переписки, о чём-то там уже договорился.

Они посидели ещё немного, выпили за отъезд и за удачу, наконец Вадим сказал что мосты скоро разведут и им пора, и даже не допив коньяк они уехали. А Венька почистил зубы, налил себе остатки, и закурил. "Что же это было, — думал он. — Зачем она, на самом деле приезжала? Да ещё и с этим отбывающим Вадимом? Что всё это значило?" Но ответа он не находил. Светка в очередной раз поставила его в тупик.

Одним глотком он вылил в рот коньк, затянулся напоследок, в сортире утопил окурки, открыл окно пошире и отправился в постель. Заснуть, однако, Венька так и не успел. Вздыхая и кряхтя крутился он с боку на бок с полчаса, сон всё не приходил, мысли о Светке не давали ему покоя, он встал, прошлёпал босиком на кухню, закурил. И тут вдруг из прихожей снова, нагло и призывно, загудел на всю квартиру домофон. "Ну теперь уж точно, Серый, — подумал Венька. — Ладно, всё равно не спится." Прошёл в прихожую, снял трубку:

— Серёга, заходи.

И нехотя поплёлся одеваться.

Через пару минут раздался наконец звонок, он отодвинул задвижку, толкнул дверь наружу, и со словами:

— Заходи уже, — потопал было в кухню. Прошла почти минута, никто так и не вошёл. Из-за приоткрытой двери только слышался какой-то громкий шёпот. "Да что сегодня за день такой, — подумал Венька. Кого там опять черти носят?"

— Ну заходи ты, раз припёрся, — распахивая дверь раздражённо буркнул Венька, и тут же остолбенел от неожиданности. У порога, всё с той же дурацкой растерянной улыбочкой стояла Светка, а за её спиной, у лифта, всё с той же бутылкой коньяка переминался с ноги на ногу Вадим.

— Понимаешь, — тихонько, словно пробуя слова на вес, произнесла она, — мосты... На мосты уже не успеваем... Такси поймали, а водитель говорит: нет, не успеем, придётся ждать, пока сведут. Вот я и подумала, может ты не против... Ты же не будешь возражать?

А он и не думал возражать. Ну разве можно возражать ангелам...?

— Слушай, зайди-ка на секунду, — сказал он только ей. — Вадим, будь добр, подожди немножко. Нам тут со Светиком кое-что прояснить бы не мешало.

— Светка, — громко, почти в голос прошептал он ей за дверью, — ты чего? Совсем с дуба рухнула? Ты как себе это представляешь?

— Да нормально, — так же громко зашептала она ему в ответ. — Нормально представляю. Вы с Вадиком ляжете на диване, а я в кресле. У тебя же кресло раскладное, я ведь помню.

Они смотрели друг на друга и словно не понимали, о чём вообще говорят сейчас. И в то же время, оба всё отлично понимали.