Прекрасный белый снег (СИ)

— Ну хорошо, — мелькнула в её глазах какая-то живая искра. Больше не буду. Слово пионера. — И притянув его к себе, коротко поцеловала в губы. — Так лучше?

— Лучше, — грустно улыбнулся он. Так лучше. Ну я пошёл...?

На улице мело, трамвай никак не подходил, тогда он плюнул и пошёл пешком. Минул мосты, злую холодную Неву, стрелку Васильевского, на тёмной Петроградской нашёл открытый ещё кабак, спросил бутылку коньяку. В ту ночь, впервые за полгода, Венька опять напился...

Глава пятая

Светка сама ему больше не звонила, он злился, переживал и обижался, по десять раз на дню снимал трубку и набирал до боли знакомый номер, но только услышав длинные гудки, словно испугавшись, что на том конце услышат, аккуратно опускал обратно, на жёлтые, наглыми рачьими глазками коротенькие рычажки. Однако, всё как известно, имеет своё начало и свой конец, и терпения нашего героя хватило всего на неделю с небольшим. В один прекрасный вечер Венька не выдержал и дождался наконец ответа.

— Привет, — очень бодрым голосом сказала в трубку Светка. — Как дела? Куда пропал? Чего не звонишь? — она, казалось, совсем не переживает, будто даже и не заметила что они дней десять как даже не созванивались, не говоря уже о встречах; в голосе её по крайней мере, никакой грусти, а уж тем более печали Венька не услышал. Она была как всегда энергична, оптимистична до предела и немного занята.

— Да я вроде нормально, — промямлил он в ответ. — Ничего. Живой. Только, — он внезапно решил приврать немного, помните, спасительная ложь, "Хотя, — тут же подумал он, — а ведь и правда, неделю уже весь в соплях хожу, с той ночной прогулочки..." — тогько вот, пгиболел слегка, — произнёс он немного в нос. — Вот и не звонил.

— Да? А что с тобой? — теперь в её голосе он услышал вдруг ноту какого-то сочувствия. Или показалось? — Что, простудился?

— Ну да. Типа того. Как обычно, ты же знаешь. Нос кривой, вот и закладывает чуть что.

— Ну так лечи свой нос, — как-то уж очень бодро ответила она. — Капли хорошие купи. За тебя его никто не вылечит...

— Да толку от этих капель, — грустно ответил Венька. — Привыкнешь, так потом вообще не слезешь. И сердце с них потягивает... Операцию надо бы делать, по хорошему. Перегородку выправлять.

— Слушай, Венька, хватит поднывать! — да, вот теперь он и правда услышал настоящее "тепло" в её словах. Мужик ты или нет? Есть проблема — решай сам! За тебя твои проблемы решать никто не станет! Болеешь — иди лечись. Не хочешь лечиться, нечего и жаловаться. Всё в твоих руках. Мы ведь сами творцы своего счастья, правда?

Ему даже показалось что он видит её перед собой, красивую, смелую и свободную, с бесподобным своим, развевающимися в порывах свежего ветерка хвостом...

— Вень! Ну правда ведь?! Ну ты согласен?

И тут он вдруг не выдержал, большая слеза внезапно выкатилась из его глаза, он то ли вздохнул, то ли всхипнул тихонько в нос и неожиданно для самого себя спросил:

— Скажи, Светка, а я тебе ещё нужен? Я хоть немножко тебе нужен?

— Венька, — каким-то, учительским немного тоном, и в то же время даже как-то нежно, будто увещевая его, произнесла она в ответ, — ну что ты говоришь? Что за глупые вопросы? Нужен, не нужен... Ей Богу, детский сад какой-то!

— Светка, — повторил он снова, — ты меня слышишь? Я задал очень простой вопрос. Совсем простой! Скажи, Я ТЕБЕ НУЖЕН? Просто, да или нет. Просто скажи...

— Веня, ну что ты меня терзаешь? — Теперь в её голосе слышалось уже и небольшое раздражение. — Ну ты что, хочешь услышать нет? Хорошо: нет. Так устраивает? Подойдёт? Хочешь, чтобы я сказала да? Хорошо, скажу: да! Тебе как лучше? Ты сам, как больше хочешь?

— Конечно ДА, — пробормотал он ей. Конечно, я бы хотел услышать: да! Ведь я же люблю тебя! И ты ведь, Светка, совсем недавно о нежности какой-то говорила. Слова такие произносила! Люблю... Услышь меня, Венька... Совсем недавно ведь! Куда всё это делось? Просто испарилось? Что стряслось? Что с тобой случилось, Светка?

И тут в ней, что-то, похоже лопнуло. Понять до конца всё сказанное ей он так и не сумел, но главное конечно понял.

— Венька, ну ты как дитя, честное слово! — жёстко, уже без всякого сочувствия отрезала она. — Ты что, так и не понял ничего? Неужели сам не видишь? Да была у тебя возможность все сохранить и изменить! Сто раз была! Но ты ей так и не воспользовался! А во мне что-то вдруг закрылось. И всё. Понимаешь? Венька! Понимаешь ты меня? Ты разве сам не видишь?

— А как же твои слова, Светка, — он уже чуть ли не кричал ей в трубку, — О наших сердцах! О нежности, переполнявшей твою душу! Вспомни, Светка! Я переполнена тобой! Нам так хорошо с тобой вдвоём! Просто вспомни это!