Прекрасный дом

— Вождь, есть вещи, неведомые даже самому великому из королей, — сказал знахарь, нагло глядя Бамбате прямо в лицо.

— Тогда убирайся и делай свое дело, — крикнул вождь. — Но не здесь, вон там, в темноте.

Воины грубо схватили углы одеяла и потащили Малазу в кусты. За ними побежали помощники знахаря, волоча за собой страшный, неузнаваемый труп белого человека.

Глава XIX МОБИЛИЗАЦИЯ

Рано утром, когда в воздухе еще было свежо и легкая пена облаков высоко в небе окрасилась в бледно-золотистый цвет, Том стоял на ступеньках горного домика.

— Кто-то едет, — крикнул он Линде.

Она выбежала к нему на террасу, и они вместе молча смотрели на дорогу. Наконец на холме, у подножия которого бежал ручей, появился всадник. Он был в военной форме, без оружия, а на голове у него был обычный плоский шлем кавалеристов милиционных войск.

— Тимми, — сказал Том. — Значит, Мбазо все знал.

— Ты был прав, Том, — произнесла Линда, садясь на ступеньки террасы, и опустила голову на руки. — Сердце у меня разрывается.

Несколько запоздалых аистов стояло в траве, почти скрывавшей их длинные красные ноги, и тысячи блестящих синих ласточек сидели на проволочной ограде по обеим сторонам дороги. Иногда они взмывали вверх, радостно чирикая и выделывая сотни кругов и поворотов над проезжавшей коляской. Зулусов нигде не было видно. День был тихий и ясный, только далеко на горизонте, над Краем Колючих Акаций, появилась туча. Сзади цепь гор казалась сине-зеленой, как толстое, почти непроницаемое стекло. Над осенними полями стоял дурманяще терпкий запах.

Проезжая через селения, Том замечал, что в них царит какой-то новый дух. Это была радость, жестокая радость по поводу того, что неведомое наконец свершилось и что оно не столь уж страшно.

Тимми ехал впереди, ведя на поводу еще одну лошадь, и временами, когда он поднимался на вершину холма, они видели его в облачке пыли. Они говорили о разных вещах, пришедших им на память из прошлого, об Оуме и о днях, проведенных ими на старой ферме еще до войны, когда оба они были детьми.

— Помни обо мне, Линда, пока меня не будет с тобой. Жди меня, что бы ни случилось.

— Я буду ждать, буду, ты ведь знаешь.

— Да, знаю, и я люблю тебя. Линда, тебе, возможно, придется убедиться, что у меня есть враги.

— Кого ты имеешь в виду?

— Я никогда умышленно ни с кем не ссорился, поэтому я не могу сказать наперед. Но будь настороже.

В Конистоне перемены были особенно разительны. В отличие от безумных летних дней теперь никакой паники не было. Не было построено ни одного укрепления, и на этот раз белое население не оказалось под смехотворным командованием майора Гаспара. Было известно, что вождь племени зонди вернулся из Зулуленда, чтобы поднять новое восстание. Известно было также, что он захватил и, вероятно, убил законного вождя, назначенного правительством, и стрелял в полицейских, посланных арестовать его. Целая колонна конной полиции уже шла на расправу с ним, а вся слаженная система милиции снова пришла в движение. Действия отличались полной согласованностью. Вместо паники, которая наложила на все население позорное клеймо трусости, теперь налицо были своеобразная свирепая сплоченность, кровожадное желание расправиться с зулусами так же беспощадно, как они сами расправляются со своими врагами.

К приезду Тома большинство солдат его взвода уже собралось и ожидало его под ивами вдоль железнодорожной линии. Они сидели в тени группами или стояли, прислонившись к седлам, и разговаривали. Несколько человек с мешками для хлеба стояли на веранде пекарни, ожидая свежей выпечки. По телеграфу полку легкой кавалерии было приказано поездом следовать на север, вагоны должны были прибыть ночью. Том с облегчением узнал, что нет приказания срочно бросить солдат к бассейну реки для очистки территории племени зонди. Это означало, что хоть на время его люди будут избавлены от участия в мародерских набегах конницы на их поля, пастбища и краали. Но это также указывало на нечто более серьезное, чем простая ликвидация открытого неповиновения со стороны одного Бамбаты. Правительство, по-видимому, намеревалось вбить клинья в густо населенные зулусами районы, чтобы расколоть племена и отрезать их друг от друга. Только так следовало толковать полученный приказ.

Кавалеристы столпились вокруг экипажа; их громогласное троекратное «ура» в честь Линды и Тома напугало лошадей. Сняв шлем, Том встал.

— Спасибо, я рад и в то же время огорчен, что вижу вас всех снова. Вы понимаете, что я хочу сказать; мне жаль, что опять появилась необходимость собрать вас, что нам, военным, придется расхлебывать кашу, заваренную штатскими. Я знаю, что вы, как всегда, окажетесь на высоте, проявите дисциплинированность, стойко перенесете все лишения и невзгоды и будете при всех условиях вести себя достойно.