Прекрасный дом

Они держали винтовки наперевес, пока молодой офицер не поднялся по склону оврага и не ускакал по той дороге, куда удрали наемники. Из-за куста, мимо которого он проезжал, наперерез ему выскочил воин, но Атер уложил зулуса выстрелом с расстояния в двести ярдов.

— Еще добыча для стервятников, — заметил он.

К защитникам траншеи снова приполз Тимми Малкэй; он невозмутимо заряжал свою винтовку.

— Почему ты не выполняешь приказаний? Ты, должно быть, спятил. — Том почувствовал внезапный прилив ярости. — Убирайся отсюда ко всем чертям да присматривай за лошадьми.

— Я отвел лошадей за холм, — оправдывался Тимми.

Том сел, чувствуя, что сердце его отчаянно колотится. От приступа ярости ему стало только хуже. Он уставился на Тимми, лицо которого видел как в тумане.

— Я хочу помочь вам, сэр, — добавил кавалерист.

— Майора Хемпа спасла его кольчуга, а у тебя ее нет, — сухо ответил Том и улыбнулся. — Копье просто не попало в тебя. Это лучше, чем все заговоры Бамбаты. Бедняги… Интересно, кто из тех, что теперь лежат вон там, верил в них?

Тимми видел склон с истоптанной травой, сплошь покрытый трупами коров, щитами и черными телами.

— Они сами хотели этого.

— Заряди-ка мой револьвер.

Тимми вернул ему заряженный револьвер. Лицо Тома снова порозовело, и он встал, опираясь на плечо кавалериста.

— Извини, что я накричал на тебя, Малкэй. Я считаю, что ты чертовски глуп и упрям. Иди в укрытие и будь начеку.

Том полз вверх по склону, чтобы поговорить с солдатами, и не заметил, что Малкэй — верный и неразлучный телохранитель — следует за ним. Он дал маленькому кавалеристу возможность спастись, но тот вернулся, как будто жизнь для него ничего не значила. А рядом был Атер Хемп, сеявший смерть благодаря своей сверхъестествен» ной меткости, но скрывавший в груди сердце труса. Для него была пыткой представившаяся возможность удрать, и, когда он отказался, трусость его походила на мужество.

Позади кто-то ахнул, и Том обернулся; Тимми Малкэй упал на колени, у него между лопатками торчала рукоять ассагая.

— Я готов, — простонал он. — Вытащите ассагай. Ради бога, вытащите его.

Том наклонился, осторожно поставил колено на вздрагивавшую спину кавалериста и вытащил ассагай. Раненый повернулся и лицом вверх лег на песок и камни. Два кавалериста стали перевязывать его, а Том держал его руки и поддерживал ему голову. Рана, по-видимому, была смертельной, ибо ассагай, войдя в спину, прошел насквозь через живот. Из-за куста раздался торжествующий крик зулуса:

— Нги-Ку-гвазиле умлунгу! Я проткнул тебя насквозь, белый человек.

Тимми открыл глаза и посмотрел на Тома.

— Мистер Эрскин…

— Да, Тимми?

— Прикончите меня. Ради бога, пожалейте меня. У меня все внутренности разорваны, я не могу двинуть ногой.

— Потерпи еще несколько минут. Сейчас придет помощь.

— Прикончите меня, — прошептал Тимми.

Том отвернулся, и вдруг его поразила внезапно наступившая тишина. Бой прекратился, выстрелов не было слышно. Когда он обернулся к Малкэю, маленький кавалерист был уже мертв, а лицо его было искажено агонией.

Части, присланные на подмогу, открыли огонь с холма, где был оставлен пикет с лошадьми. Окруженные воины кричали, пока не охрипли, но они слишком устали, чтобы подняться или двинуться с места. Бамбата ускользнул, но так же, как и в битве при Мпанзе, упустил возможность одержать полную победу и захватить сотни винтовок. В решительный момент он побоялся бросить в бой свой личный импи, и белым частям, правда с большими потерями, удалось одержать победу. Пули белых входили в тела зулусов. Пули не превращались в безвредную воду, а разрывали воинов на куски, омывая землю их кровью.

Глава XXIII НОЧНОЙ ДОЗОР