Прекрасный Грейвс

Я бросилась на пол. Стучу по нему ногами, плачу, кричу. Устраиваю истерику. Ногтями вцепилась в собственное лицо. Не знаю, как долго продолжается вся эта сцена. Но через некоторое время я теряю последние силы. Я обмякла в его объятиях. Он по-прежнему держит меня в своих руках.

– Нам нужно пойти к Джемме, – бормочу я, захлебываясь слезами.

Больше всех всегда страдает именно мать.

Джо встает и протягивает мне руку. Я беру ее, всхлипывая.

И вот мы вместе входим в нашу новую реальность. Реальность, в которой нет Дома.

Глава 20

Следующие несколько часов мы решили провести вместе в таком оцепенении, словно только что пережили конец света.

Под «мы» я имею в виду Джо, Брэда, Джемму, Сару и меня.

Мы с Сарой на протяжении всего разговора редко общаемся, но когда это случается, то не язвим друг другу. Мы обе измучены и преисполнены отчаяния. На фоне такой огромной штуки, как жизнь, любая измена считается всего-навсего мелочью. И что такого, что Дом выставил нас обеих идиотками, пускай его даже нет рядом, чтобы мы могли как следует на него наорать? Обижаться на него уже кажется чем-то лишним, и жгучая боль уже утихает по сравнению с той, которую я испытываю от его потери.

Джо отвозит нас в квартиру Дома, где я завариваю всем чай. Сара разрезает таблетку успокоительного ножом, затем дает одну половинку Джемме, а другую – Брэду. Также она предлагает нам с Джо что-нибудь, чтобы снять напряжение, но мы оба отказываемся.

Джо запирается в спальне Дома и делает пару звонков. Я не знаю, что сейчас чувствовать. Без понятия, что и думать. Мне страшно обрабатывать в голове все, что здесь происходит.

Джемма, Сара и я в гостиной пьем чай. По всей видимости, Дом просто потерял сознание, рухнув прямо под колеса движущегося транспорта. Наверное, он слишком вымотался, что даже на ногах не стоял. Я всегда беспокоилась о том, что Дом не высыпается.

Сара считает необходимым заполнить тишину, поскольку она доктор и присутствовала в последние часы его жизни.

– Он ничего не чувствовал. – Сара подносит кружку к губам, позволяя горячему пару создать над ними конденсат. – Совсем ничего. Он пострадал от проникающей травмы черепа. В результате столкновения часть его черепной коробки вонзилась в мозг. Ему, конечно, изрядно досталось. Он не понимал, что происходит. Я знаю, эта новость вас не особо утешает, но я подумала, вам стоит знать.

– Так почему же все заняло несколько часов? Я про операцию, – спрашиваю я.

Она смотрит на меня, удивленная тем, что я с ней заговорила. Ее взор устремляется на мое обручальное кольцо, и слезы снова наворачиваются на ее глаза. В смущении я спрятала руку под бедро.

Она прочистила горло.

– Он скончался не сразу. Мы пытались остановить кровотечение и установить степень повреждения разорванной ткани мозга.

– То есть даже если бы он и выжил, то… – Джемма прижимает к носу скомканную салфетку. Кое-где на ее влажных щеках и губах прилипли кусочки салфетки, но никто ничего не говорит.

– Рассуждаете верно, – мягко произносит Сара, протягивая руку, чтобы коснуться колена Джеммы. – Реабилитация длилась бы очень долго, и, хотя это не входит в мою компетенцию, я бы сказала, что последствия травмы мозга были бы катастрофическими. Он бы не смог жить так, как раньше.

– Спасибо, Сара… Спасибо за разъяснения, – благодарю я ее. В какой-то степени это успокаивает. Понимать, что Дом был избавлен от тяжелой участи пребывать в длительной коме.

Джемма окончательно срывается, берет обе наши руки и говорит:

– Мне так жаль, девочки. Я прекрасно понимаю, как вам, наверное, сейчас тяжело сидеть вместе в одной комнате. Хочу сказать, что то, как вы вдвоем справляетесь с этой непростой ситуацией, лишний раз подтверждает, почему Дому было трудно определиться с выбором.

Мы с Сарой испуганно переглянулись. Наверняка ей тоже не нравится, когда о ней отзываются, как о паре облегающих портков. Мое отношение к Саре никак не связано с моей любовью к Дому, а, скорее, связано с тем, что она лично не подозревала о моем существовании и поэтому не делала мне ничего плохого.

– Все в порядке, – отрывисто говорит Сара. – Сейчас это уже не имеет значения. Мы все любили Доминика.

Наконец, Джо выходит из комнаты Дома и рассказывает Джемме и Брэду о всяких предстоящих бюрократических делах. Он положил руку мне на плечо.

– Позвони кому-нибудь из близких. Я не выпущу тебя отсюда, пока не удостоверюсь, что о тебе есть кому позаботиться.

Хоть я и боюсь сейчас брать трубку, я понимаю, что это необходимо. Я достаю свой телефон и запираюсь в комнате Дома. При одном только его запахе на меня накатывает новая волна слез. Здесь все еще витает запах его постели, лосьона после бритья, его белья для стирки, да и жизни в целом. Просто нереально осознавать, что больше я его не увижу. Осознавать, что его запах выветрится, а его вещи будут упрятаны или отданы в добрые руки. Что его тело больше не будет таким теплым, сильным и полным жизни.