Прелесть

— Это я видел только одно. Но там была такая темень — почему бы не предположить, что есть и другие денежные деревья? Что мешало Меткафу их вырастить? Готов поспорить, у него имеются и двадцатидолларовые, и пятидесятидолларовые, и стодолларовые. — Дойл вздохнул и добавил: — Эх, хотел бы я хоть на пяток минут добраться до стодолларового. На всю жизнь себя бы обеспечил. Двумя руками хапал бы.

— Снимай рубашку, — велела Мейбл. — Займусь царапинами на груди.

Дойл стянул с себя рубашку.

— Знаешь, — сказал он, — я уверен, что не только у Меткафа есть денежные деревья. Готов спорить, каждый богатей ими обзавелся. Но богачи объединились в тайное общество, поклялись никому не рассказывать. Я б не удивился, если бы узнал, что все деньги в стране — с деревьев. Может, правительство врет, будто печатает их…

— Умолкни, — потребовала Мейбл. — И замри.

Она проворно обработала ребра и спросила:

— С роллой что собираешься сделать?

— Закинем ее в машину и поедем к Меткафу. Ты подождешь за рулем, а если что-то пойдет не так, укатишь оттуда. Пока ролла в наших руках, Меткаф у нас на крючке.

— Да ты свихнулся, если возомнил, что я останусь в машине наедине с этим чудовищем. Я же вижу, что оно с тобой сделало.

— Запасись палкой покрепче и обломай ролле бока, если вздумает скандалить.

— Я не стану делать ничего подобного, — отчеканила Мейбл, — потому что не останусь с ней в машине.

— Ладно, ладно, — уступил Дойл, — запрем ее в багажнике. Постелем пару одеял, чтобы ей было удобно. Из багажника она до тебя не доберется. Может, и правда лучше держать ее под замком.

Мейбл устало покачала головой:

— Чак, я надеюсь, что ты все сделаешь как надо. Не втянешь нас в неприятности.

— Давай прекратим пустой разговор, — проворчал Дойл, — и двинем отсюда. Надо убраться, пока этот хмырь, твой сосед, не позвонил в полицию.

В дверях появилась ролла и спросила, поглаживая пузо:

ХМЫРЬ? КТО ТАКОЙ ХМЫРЬ?

— Ох, грехи мои тяжкие! — простонал Дойл. — Ну как ей объяснить?

ХМЫРЬ — ЭТО ШАНТРАПА?

— Ага, верно, — кивнул Дойл. — Хмырь — это вроде шантрапы.

МЕТКАФ ГОВОРИТ, ЧТО ВСЕ ДРУГИЕ ЛЮДИ — ШАНТРАПА.

— Пожалуй, не так уж он и не прав, — рассудительно произнес Дойл.

ШАНТРАПА — ЭТО ЛЮДИ, У КОТОРЫХ НЕТ ДЕНЕГ.

— Никогда не слышал именно такой формулировки, — сказал Дойл, — но, раз уж на то пошло, можешь считать меня шантрапой.

МЕТКАФ ГОВОРИТ, ПРОБЛЕМА ЭТОЙ ПЛАНЕТЫ В ТОМ, ЧТО НА НЕЙ СЛИШКОМ МАЛО ДЕНЕГ.

— А вот тут я с ним легко соглашусь.

ПОЭТОМУ Я БОЛЬШЕ НЕ СЕРЖУСЬ НА ТЕБЯ.

— Вот же балаболка, — проговорила Мейбл.

МОЯ РАБОТА — УХАЖИВАТЬ ЗА ДЕРЕВОМ, ОХРАНЯТЬ ЕГО. ПОЭТОМУ Я ВНАЧАЛЕ РАССЕРДИЛАСЬ. НО ПОТОМ ПОДУМАЛА: БЕДНОЙ ШАНТРАПЕ ПОНАДОБИЛОСЬ НЕМНОГО ДЕНЕГ, СТОИТ ЛИ ЕЕ ЗА ЭТО ВИНИТЬ?

— Как благородно, — похвалил Дейл роллу. — Вот бы тебе до этого додуматься прежде, чем набрасываться на человека. Будь у меня хоть жалких пять минут…

— Я готова, — перебила его Мейбл. — Раз уж нам необходимо убраться отсюда, не будем с этим тянуть.

3

Автомобиль подкатил по дорожке к фасаду дома Меткафа. В особняке не светились окна, луна клонилась к западному горизонту, едва не касаясь верхушек сосен, что выстроились в шеренгу на расположенных через улицу участках.

По ступенькам из тонированного кирпича Дойл поднялся к двери. Позвонил, стал ждать.

Тишина.

Он позвонил еще раз и опять не дождался ответа.

Нажал на дверную ручку — заперто.

— Хозяин сделал ноги, — пробормотал Дойл.

Он обогнул дом и в переулке забрался на знакомое дерево.

В саду позади особняка темень и безмолвие. Дойл не спешил слезать со стены, ждал. По-прежнему ни звука, ни движения.

Он достал из кармана фонарик. Кружок зыбкого света побегал-побегал и наткнулся на вывороченную землю.

Дойл аж застонал при виде свежей ямы. Ощупал ее лучом, убедился, что не ошибся.

Да, это действительно случилось. Денежное дерево исчезло. Его выкопали и увезли.

Дойл погасил и вернул в карман фонарик. Соскользнул с дерева и припустил по переулку.

Машина стояла через два квартала, мотор работал на холостом ходу. Мейбл перебралась на пассажирское сиденье, Дойл уселся за баранку и включил передачу.

— Меткаф пустился в бега, — сообщил он. — В доме ни души. И дерева нет.

— Вот и отлично, я очень рада, — с вызовом заявила Мейбл. — Теперь ты не влипнешь в неприятности. По крайней мере, из-за денежного дерева.

— У меня есть идея.

— У меня тоже, — сказала Мейбл. — Сейчас мы вернемся домой, до утра еще можно поспать.

— Ты-то сможешь поспать на заднем сиденье, — проворчал Дойл, — а мне надо вести.

— Куда тебе надо вести? Некуда же…

— Нынче я фотографировал Меткафа, и он сказал, что у него есть ферма. Расхвастался своим богатством, ну, ты же знаешь эту публику. Ферма где-то на западе, возле городка под названием Миллвилл.

— Ну и что с того?

— А вот предположим, что денежных деревьев у него много…

— Дерево было только одно. На заднем дворе его особняка.

— Давай допустим, что их у Меткафа уйма. А то, что на заднем дворе, — только ради карманных денег, когда он в городе.

— То есть ты собрался ехать к нему на ферму?