Прелесть

И только сейчас Дойл впервые задумался о том, как же это может быть, чтобы деньги росли на деревьях. В разговоре с Мейбл он брякнул мимоходом — и она не стала спорить, — что ботаники способны вытворять любые чудеса. Конечно, это не совсем правда, ведь ботаники только изучают растения, выясняют о них все, что можно выяснить. А уж переделкой растений занимаются другие спецы, как бишь их… био-кто-то-там. Они вывели траву, способную расти в тех местах, где прежде выживал лишь чертополох. Кукурузу, дающую початков больше и числом, и весом. Пшеницу, устойчивую к болезням, и уйму тому подобного. Но создать дерево, у которого вместо листьев — самые настоящие деньги? Это представляется, мягко говоря, нереальным.

Солнце припекало спину сквозь подсыхающую ткань рубашки. Дойл глянул на часы: около трех.

Он снова всмотрелся в сад и теперь заметил движущиеся среди деревьев фигурки. Не мог их толком различить, как ни напрягал зрение, но все же был почти уверен: это роллы.

Дойл двинулся вниз по склону к растительной полосе. Полз по траве очень осторожно, не поднимая головы. Это путешествие он предпринял в надежде договориться — хоть о чем-нибудь — с Меткафом. Добраться до него, застигнуть врасплох и выложить убойный козырь.

Вспомнилась Мейбл — как она там справляется? — но Дойл отогнал тревожную мысль: сейчас и без того есть о чем беспокоиться. К тому же Мейбл сама не промах, вполне способна о себе позаботиться.

Он перебрал в уме альтернативные варианты на тот случай, если не удастся обнаружить Меткафа, и, конечно же, наиболее заманчивым казался набег на сад. Хотя, если подумать, что это даст? Ведь Дойл не прихватил полученного от Мейбл мешка из-под сахара…

И как быть с оградой? Впрочем, эту мысль Дойл тоже прогнал. Вот доберется до ограды, тогда и поищет способ через нее перебраться.

Он по-пластунски полз в траве. Пожалуй, можно гордиться собой: уже почти добрался — и никем не замечен. В полосе будет проще двигаться, растения там довольно высоки, позволят благополучно подкрасться к изгороди.

Он достиг полосы и упал духом, разглядев, что это за растения. Крапива! Да какая длинная и крепкая! Он в жизни не видал столь густых зарослей крапивы.

Дойл осторожно протянул руку — и обжегся. Моментально на пальцах вспухли мертвенно-бледные волдыри. Дойл сидел и потирал их, пригорюнившись.

Потом рискнул приподняться и взглянуть по-над крапивой. По склону к ограде шла ролла. Теперь уже не могло быть сомнений в том, кто ухаживает за садом.

Дойл поспешил залечь, надеясь, что ролла не успела его заметить. Солнце припекало, ужаленная крапивой рука горела огнем, и было непонятно, что труднее сносить — крапивные ожоги или комариные укусы.

Вдруг он заметил, что трава впереди всколыхнулась, как под порывистым ветром. И это странно — ветра и в помине нет!

А крапива все колыхалась, и вдруг она подалась в стороны, склонилась так сильно, что легла на землю, образовав между Дойлом и оградой прямую тропку.

Сразу за изгородью стояла ролла. На ее плоской, как грифельная доска, груди сияли буквы:

ШАНТРАПА, ПОДОЙДИ.

Дойл молчал в смятении и не двигался. До чего же паршиво, что его обнаружила эта мелкая дрянь! Зря он претерпел такие муки. Все пошло прахом, какая теперь внезапность…

Вот и другие роллы потянулись к ограде. А первая знай себе стоит, и на груди светится приглашение.

Буквы замерцали и погасли, но крапива не поднялась, тропинка не исчезла. Четыре роллы подошли к изгороди встали рядом с первой, образовав зловещую шеренгу. Первая просигналила:

У НАС ПРОПАЛИ ТРИ РОЛЛЫ.

А на груди у соседней засветилось:

ЗНАЕШЬ ЧТО-НИБУДЬ О НИХ?

Третья добавила:

МЫ ХОТИМ С ТОБОЙ ПОГОВОРИТЬ.

А четвертая попросила:

ШАНТРАПА, ПОДОЙДИ, ПОЖАЛУЙСТА.

Лежавший в траве Дойл поднялся на четвереньки.

А вдруг это ловушка?

Что ему может дать разговор с роллами?

Но нельзя же убраться восвояси, не воспользовавшись этим крошечным шансом. Нет другого выбора, кроме как идти до конца.

Он встал и заковылял по тропинке с самым невозмутимым видом, на какой только был способен.

Подойдя к ограде, опустился на корточки, почти сравнявшись с роллами по высоте.

— Мне известно, где одна из пропавших ролл, — сказал он. — Насчет остальных ничего сказать не могу.

ТЫ ЗНАЕШЬ, ГДЕ ТА РОЛЛА, ЧТО БЫЛА В ГОРОДЕ С МЕТКАФОМ?

— Точно.

СКАЖИ НАМ, ГДЕ ОНА.

— Предлагаю сделку.

Сразу все пять ролл изобразили:

СДЕЛКУ?

— Прежде чем я скажу, где она, вы мне позволите кое-что сделать. Ночью пустите в сад на один час, а потом выпустите. И Меткаф не должен об этом узнать.

Роллы сгрудились и засовещались, у каждой на груди замельтешили непонятные Дойлу символы, которые он уже видел в городском саду Меткафа.

Затем роллы повернулись к нему и выстроились в линию, плечом к плечу.

МЫ НЕ МОЖЕМ ЭТОГО СДЕЛАТЬ, ПОТОМУ ЧТО ЗАКЛЮЧИЛИ ДОГОВОР. МЫ ВЫРАЩИВАЕМ ДЕНЬГИ, А МЕТКАФ ИХ РАСПРЕДЕЛЯЕТ.

— Я не стану распределять, — клятвенно пообещал Дойл. — Честное слово, не стану. Оставлю их себе.

НЕ ПОЙДЕТ, — отрезала ролла номер один.

— Этот ваш договор с Меткафом… Как вышло, что вы его заключили?

В БЛАГОДАРНОСТЬ, — ответила ролла номер два.