Прелюдия к большевизму

Я дал еще два указания следственной комиссии. В моей телеграмме от 2 сентября за № 8887, адресованной председателю комиссии, в которой я писал о недопустимости «влияний», я инструктировал его проводить следствие «в самой энергичной манере и закончить его в кратчайший срок». Третье и последнее указание было дано мною председателю комиссии устно: насчет того, чтобы следственная комиссия, имея дело с военными элементами, ограничила свою работу расследованием, насколько это возможно, виновности главных участников. Эти последние две инструкции я дал потому, что считал необходимым парализовать в кратчайший срок влияние на армию того, что, вероятно, было самым ужасным последствием корниловщины. Я имею в виду возрождение внутри армии взаимного недоверия солдат и младших офицерских чинов, всего офицерского корпуса.]

Параграф 28

Председатель. Возвращаясь к газетным абзацам: у нас нет показаний Алексеева, хотя газеты упоминали приказ, отданный полковнику Короткову взять Могилев. Кто отдал такой приказ?

Керенский. Да, это было так: мой план, который благополучно был завершен, состоял в урегулировании эпизода с Корниловым как можно быстрее, мирным путем и без эксцессов. Мы вызвали генерала Алексеева, который предпринял эту в высшей степени трудную миссию. Но точно в это же время мы были осаждены рядом…

Председатель. Приказов?

Керенский. Не только приказов, но и информацией, которая позднее оказалась отчасти выдуманной, например, что Могилев окружен крепостями; артиллерия и пушки размещены в позиции на склонах Губернаторского холма и в саду губернатора. Более того, никому не подчиняющиеся подразделения войск якобы повсюду начали бунтовать и потянулись к Могилеву, чтобы подавить Корнилова. В конце концов Московский военный округ…

Председатель. Кстати о движении этого эшелона.

Керенский. Командующий Московским военным округом, даже после того как генерал Алексеев уехал в Ставку, в высшей степени категорически настаивал на том, чтобы ему позволили немедленно двинуть смешанное подразделение пехоты, артиллерии и кавалерии в сторону Могилева. Когда же подразделение Короткова по собственной инициативе появилось в Орше, я отправил полковнику Короткову телеграмму о том, чтобы он подготовился и организовал наступление, но при этом чтобы действовал только в согласии с Алексеевым. Таким образом, всему была придана определенная форма.

Председатель. Значит, все это движение отдельных соединений и особенно то, что было организовано Московским военным округом, должным образом подчинялось Временному правительству?

Керенский. В некоторых аспектах нам приходилось действовать осторожно. Лично я не особенно верил во всю эту информацию, но в любом случае необходимо было принимать в расчет всяческие слухи. Предположим, мы не предприняли бы никаких мер, а после эти слухи обернулись бы правдой, — тогда я наверняка оказался бы «предателем и контрреволюционером». Единственное, что оказалось правдой, — было положение осады, объявленное в Могилеве, и что там наблюдалось довольно серьезное проявление террора. Корнилов открыто заявил, что каждый, кто пойдет против него, будет застрелен. Строго говоря, это заявление спасло всех участников восстания, поскольку каждый из них теперь мог утверждать, что он действовал в условиях террора, созданного в Могилеве Корниловым.