Прелюдия зверя

– Мыть-то нечего, – бормочет, набирая найденным на кухне ковшом воду и поливая волосы, – все двуликие как двуликие, с длинными волосами ходят.

– А меня человек воспитывал, – сокрушаюсь, не переставая улыбаться.

– Бессовестный, – в ее голосе тоже слышится улыбка.

– Если хочешь, буду как все нормальные двуликие, забуду про ножницы, бритву и буду мыться в ближайшем ручье.

– Нет. Мне и так нравится.

– Вот и призналась.

– Тебя бы укусили... и не в таком признался бы.

Не могу больше сдерживаться, хватаю пару и прижимаю к себе, стискивая в объятиях.

– Ну вот! Теперь весь пол в воде! – восклицает возмущенно.

– Да похрен, – запечатываю губы поцелуем, вжимая в себя любимое тело, и Лили с готовностью отвечает, зарываясь пальцами в скользкие от мыла волосы, размазывая пену по моей шее и плечам. И сама подставляет горло, стоит мне только скользнуть по ее щеке вниз. Быстро же втянулась. Целую метку, прикусываю зубами, вытягивая из кудряшки первый стон, спускаюсь ниже и ласкаю грудь, проходясь языком сначала по одной вершине, затем сразу по второй, с силой втягиваю ее в рот, и снова музыкой звучит женский стон. Толкаюсь бедрами ей навстречу, притираясь к обнаженной промежности грубой тканью и Лили вздрагивает, пытаясь отстраниться и протиснуть руки между нашими телами.

– Нужно было раздеться, – выдыхает, дергая неподдающуюся пуговицу на мокрых штанах.

Отодвигаю ее пальцы, дергаю с силой и отрываю вместе с пуговицей кусок ткани.

– Радикально, – усмехается, закусывая губу и глядя на меня из-под ресниц. Как я мог вообще думать, что она не в моем вкусе? Никого красивее в жизни не встречал. Мокрые пряди потемнели, ресницы слиплись от воды, губы припухли от поцелуев, и я не могу оторвать взгляд, впитывая образ своей пары. Совершенство. Я не замечаю, как говорю это вслух, но понимаю это по порозовевшим щекам кудряшки. Усмехаюсь на ее смущение, за что получаю ладошкой по плечу.

Сдираю ткань со стоящего колом члена, вызывая еще более яркий румянец на ее щеках, но я не хочу, чтобы она смущалась моего тела, а потому меняю ее настрой, снова прижимаясь зубами к метке. Лили выгибается дугой в моих руках, а я приподнимаю ее и насаживаю на себя. Теперь уже сам не сдерживаю стон, чувствуя как туго она обхватывает член. Усиливаю давление на шрамы на ее шее, стискиваю ее скользкую от воды и мыла задницу, толкаясь навстречу, а потом еще, и еще раз. Вода заливает пол от каждого движения, но нам обоим уже плевать на это, мы снова заняты только друг другом. Навсегда заняты только друг другом.

– Моя. Навсегда, – шепчу рвано.

– И ты, – тихий ответ, – только мой.

– Только твой.

Лили

Мы сидели в гостиной на диване, когда в замке входной двери поворачивается ключ. Когда открылась входная дверь, я как раз рассматриваю непривычную обстановку, поправляя еще более непривычную одежду – черные брюки и нежно-розовую блузку из тончайшей, но не прозрачной ткани. Я не смогла уловить момент, когда начала чувствовать эмоции Вальтера практически как свои, но сейчас ежусь от его готовности в любой момент обернуться, будто это у меня внутри приподнимает голову зверь, скалясь предупреждающе на входящего в комнату высокого седого мужчину. Он будто тоже чувствует что-то, потому что замирает на пороге, одергивая полы черного пиджака. Я разглядываю его внимательно, и хоть и знала, кого именно мы ждем, поражена внешним сходством с Вальтером. А когда за спиной мужчины раздаются голоса, а затем и показываются в поле зрения два высоких парня, и вовсе распахиваю от изумления рот. Никто не говорил, что у Вальтера есть братья! Двое парней, младшие копии моего двуликого с любопытством разглядывают нас. Они явно не испытывают сильного волнения, но не решаются обойти отца и сделать первыми шаг навстречу, хотя им явно сделать это легче, чем ему. Но если они не осмеливаются, то меня-то никто не держит?

– Я Лили, – делаю шаг из-за спины Вальтера чтобы поприветствовать всех сразу.

– Николай, – с облегчением говорит мужчина, протягивая руку, но когда я смотрю на нее недоуменно, неловко опускает.

– Это рукопожатие, – поясняет один из стоящих за его спиной парней, старший, судя по виду, – мы так здороваемся.

И он жмет руку сам себе, демонстрируя, что имел в виду. Смеюсь, чувствуя себя идиоткой. Ну что ж, кажется, пора к этому чувству привыкать.

Глава 16

Смотрю в окно, любуясь широкой бронзовой спиной с перекатывающимися мышцами. На фоне ослепительного моря человек казался бы крошечным, но только если он не Вальтер, и смотрю не я. Для меня он ярче моря, греет сильнее солнца. Подпираю щеку ладонью, расплываясь в счастливой улыбке.