Преломление

Шерил Вудли. Выпуск две тысячи двенадцатого года. Была на волосок от звания второго ученика в параллели. У Майка она училась в две тысячи десятом – две тысячи одиннадцатом учебном году, когда ее поток подавал документы в колледжи. Ее готовы были принять во все учебные заведения, куда она отсылала аттестат, и предоставили финансирование, достаточное, чтобы оплачивать большинство из них. Ассоциация родителей и учителей тоже выделила ей ежегодную стипендию.

Но выпуск становился все ближе и ближе, а Шерил нервничала все сильнее. В учительской заговорили, что причиной могут быть наркотики или плохая атмосфера в семье. Или, возможно, неподходящий бойфренд. В старших классах такое случается куда чаще, чем большинство людей предпочитает думать.

В пятницу перед пасхальными каникулами она в близком к нервному срыву состоянии подошла к Майку после занятий и все рассказала. Она наломала дров и может все потерять. Нашелся человек, вышедший на первоисточник статьи, которую она написала в десятом классе.

Вернее, представила эту статью в качестве своей.

– Речь о том, что ты делаешь? – спросил Майк.

– Ты о кофе?

– Я о Двери Альбукерке. Что вы… то есть Артур узнал о ней от кого-то еще?

– Не говори ерунды.

– Это я-то говорю ерунду?

– Разве ты слышал, чтобы кто-то еще когда-либо работал над подобным проектом?

– Нет, но о вашем проекте тоже никто не слышал.

– Это идея Артура, – возразил Нил. – Артура и Олафа.

Майк вгляделся в его лицо. Муравьшики неистовствовали.

– Ты сказал «когда-либо». Возможно, речь не о современных разработках?

Нил покачал головой. Размешивая кофе в кружке, он не сводил с нее глаз.

– Вы отталкивались от нацистских исследований или чего-то подобного? Чего-то, что никто, по идее, не должен брать на вооружение? – Муравьишки протащили перед его внутренним взором книжную полку Артура, старые книги по электронике у Джейми, Олафа и «Физику XIX века». – Собирая материал для своей книги, Артур нашел нечто, что больше никто не использует?

Кофейная ложка Нила звякнула о раковину.

– Прости, – сказал он, не глядя Майку в глаза, – но ты заговорил как один из сторонников конспирологических теорий.

Нил ушел, а Майк остался один на один со своими муравьишками.

Тридцать

Майк подался вперед в своем кресле.

– У меня был интересный разговор с Нилом.

– Ага, – сказала Джейми, – я знаю.

– Знаешь?

– Нил пошел прямо к Артуру. Беспокоился, типа весь этот бред, который ты нес про нацистов и книгу Артура, был хитрой уловкой, чтобы выудить из него информацию.

– Я говорил, что думаю.

– Так мы что тут, все тайные нацисты?

– А этого я не говорил никогда.

– Хайль Гидра!

– Кажется, тебе хочется превратить все в шутку.

– Или, – сказала Джейми, – это и есть шутка, а ты – основная ее часть. – Она согнула пальцы, и те, что на левой руке, затрещали.

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

– Богом клянусь, еще хоть раз спросишь – ударю.

Майк пожал плечами и откинулся в кресле.

– Я просто хочу быть уверенным, что ты…

– Я могу сразу тебя ударить, для профилактики. – Она перешагнула пучок силовых кабелей и прошла мимо своего стола, чтобы проверить баллоны с жидким азотом. Она уже проверила их дважды, а до этого их осматривали вчера.

Майк опустил взгляд на свой планшет и пролистал десять страниц «Истории, что мы знаем». Они с видимой легкостью балансировали между информативностью и занимательностью. Майк добрался уже до середины, но не заметил ничего, что потенциально могло бы вдохновить на создание Двери. Сомнительно, конечно, чтобы Артур стал трубить об оригинале, с которого снял копию, но люди порой совершают глупости.

Джейми вернулась на свое рабочее место. По пути запнулась об один из кабелей и выругалась. Потом проверила монитор.

– С баллонами все по-прежнему?

– Да, – вздохнула она. – В этом нет смысла.

– Ага, – сказал Майк, – именно это все мы и твердили вчера, пока ты была на медосмотре.

Джейми прошла от своего стола к тому, за которым сидел Майк, по дороге задев его локтем, и нагнулась к терминалу, чтобы что-то перепроверить. Рубашка сверху разошлась, приоткрыв ложбинку между грудями. До Майка внезапно дошло, как мало пуговок на ее рубашке застегнуто.

Она встретилась с ним глазами и проследила его взгляд до собственной груди.

– Даже не надейся.

– Что-что?

– Мы тут не для послеобеденного перепихона.

Он закашлялся:

– Прошу прощения?

Она свела края рубашки и одной рукой застегнула пуговку.

– Не ври. Ты об этом подумал.

– Я бы не смог. Ты же мне рассказала как-то вечером, что ты жутко непривлекательная.

Джейми слегка ему улыбнулась:

– Такой умный и не можешь догадаться, когда девушка начинает набивать себе цену?

– Почему же, обычно могу. Я также могу сказать, когда она близка к тому, чтобы требовать судебного запрета. Я, скорее, склоняюсь к этому.

Она засмеялась.

– Кстати, раз уж ты заговорила о том вечере, – продолжил Майк. – Тогда в баре ты кое-что упомянула.

– А-а, – протянула она, вернулась к своему столу и шлепнулась в кресло. – Мне было интересно, когда все это снова начнется.