Прем Сагар

В великий бой вступили два богатыря,
И ни один не дрогнет, силу потеряв!

Махарадж! Они то оба, сильные, с различными уловками, приемами, бесстрашно там боролися Друг с другом! Меж тем все те, кто наблюдал их бой, от страха все готовы были испустить свой дух. И вот господь, увидя всех в великом горе, поразил на смерть тут Двивида. Когда он был убит, все суры, муни, нары, все божества исполнилися радости, их скорбь рассеялась.

Все радостные боги дождь цветочный льют,
«Джай! Джай!» все Халадхару в небесах поют!“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Он в Трета-Юге обезьяной тоже был. И Баладев джи и тогда убил его и дал ему спасенье. Потом шри Баларам, обитель счастья, взял с собою всех, и все спокойно возвратились в Дваркапури. Там Баларам джи рассказал всем ядавам о том, как Двивида убил“.

Так гласит глава шестьдесят восьмая „Умерщвление обезьяны Двивида“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 69 Самба [517] увозит Лакшману. Баларам джи грозит потопить Хастинапур

Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Теперь я расскажу сказание о браке Лакшманы, дочери Дурйодханы, о том, как Самба джи, отправившися в Хастинапур, женился и привез ее. Махарадж! Когда царевна Лакшмана, прекраснейшая дочь царя Дурйодханы, для брака сделалась пригодной, тогда отец ее устроил сваямвар и, написав послания царям различных стран, всех пригласил на сваямвар. И, получивши весть о сваямваре, Самба, сын шри Кришначандры джи, рожденный им от Джамбавати, отправился туда. Вот прибыл он на сваямвар. Что ж Самба видит? Цари различных стран — могучие, талантливые, сосуды красоты и благородные; в прекраснейших нарядах, украшениях, усыпанных камнями самоцветными, при всем оружии своем, — в полнейшей тишине сидят рядами, а позади у них таким же образом расположилися все кауравы. Повсюду раздаются звуки музыки: певцы в палатах распевают свадебные песни. А посредине, как зеница ока, царевна, любимица отца и матери, — с гирляндой ходит и говорит себе в душе: «Кого ж мне выбрать?»

Махарадж! Когда красавица и добродетельная и прекрасная, в смущении ходившая по всем рядам с гирляндою в руке, приблизилася к Самбе, го он, недолго думая, без страха за руку схватил ее, на колесницу посадил и в путь отправился немедля. Цари раскрыли только рты, стояли и смотрели. И даже Карна[518], Дрона, Шалья[519], Бхуришрава[520], Дурйодхана и все другие кауравы ни слова не сказали. Потом, придя в великий гнев, все закричали: «Смотрите! Что он сделал! Благопристойность он нарушил!» Карна сказал: «У ядавов всегда одна повадка: куда бы на благое дело ни пришли, повсюду непотребное творят!

Как худородные то вдруг носы задрали По головам уж ходят, царство отобрали».

Услышав это, кауравы, придя в великий гнев, схватились за оружие и бросились в погоню, закричав: «Посмотрим, кто тот богатырь, что скользнет от нас с царевной!» И вскоре Самбу окружили на дороге, и обе стороны пустили в ход оружье. Там долго шла борьба, но, наконец, когда возница Самбы был убит, а он свалился с колесницы, они его схватили и связали и привели на свой совет. Поставив там его среди собранья, они спросили: «Куда ж теперь твоя девалась доблесть?» Услышав это, Самба устыдился. Тогда пришел вдруг Нарада джи и сказал царю Дурйодхане и кауравам: «Ведь это Самба, сын шри Кришначандры! Не делайте ему вы ничего худого! Что было, то прошло. Ведь скоро, вести получивши, сюда придут с своею ратию шри Кришна с Баларамом. О чем поспорить нужно вам, поговорите с ними. Никак не подобает вам с юнцом вести беседы! Он поступил ведь как мальчишка; ум у него ребячий!» Махарадж! Сказав такое слово, Нарада ушел оттуда. Шел, шел и прибыв в Дваркапури, пришел он на собранье, предстал пред Уграсеной.

Его увидев, встали, головы склонили!
Сиденье принесли и муни предложили!

Усевшись, Нарада джи молвил: «Махарадж! кауравы в полон вишь Самбу взяли, помучивши его изрядно, и продолжают мучить. Коль вы отправитесь сейчас, то можете ему помочь: не то потом спасти его уж будет трудно!

Да, обуяла гордость кауравов без меры;
Забыли страх пред вами, стыд свой, лицемеры!
В полон мальчишку взяли, взяв, связали так,
Как мог бы поступить с ним ярый только враг!»