Прем Сагар

Махарадж! Сказав так, Баладев пришел в великий гнев и, плугом зацепив весь город вместе с кауравами, притащил на берег Ганги, хотел уж потопить! Как вдруг в великом страхе и боязни все кауравы бегут. Сложивши поднятые руки, склонивши головы свои, с смиренною мольбою говорят: «Махарадж! Благоволи простить вину ты нашу! Мы все пришли искать защиты у тебя! Спаси ты нас! Что скажешь, все мы сделаем! Мы навсегда останемся в повиновеньи Уграсене!» Царь! Когда они сказали это, гнев Баларама джи прошел. И как он плугом притащил на берег Ганги город, так и оставил там. С того-то дня град Хастинапур и стоит на берегу у Ганги. Прежде был не там он. Потом они немедля Самбу отпустили, и царь Дурйодхана, почтив смиренно дядю и племянника, повел их во дворец, велел устроить пир. Он сочетал царевну с Самбой браком по ведийскому закону. В приданое за ней он отдал много всякого добра“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Так, Баларам джи, отправившися в Хастинапур, смирил всю гордость кауравов, освободил племянника, женил его и наконец привез домой. Настала радость во всей Дварке! А Баладев отправился немедля к Уграсене и рассказал ему он обо всем, что было в Хастинапуре“.

Так гласит глава шестьдесят девятая „Повесть о браке Самбы“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 70 Нарада джи посещает три Кришну с его супругами

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Однажды у шри Нарады в душе такая мысль явилась: «Пойду-ка я да посмотрю, как поживает там шри Кришначандра и шестнадцать тысяч и сто восемь жен его!» Подумав так, он шел-шел, да и прибыл в Дваркапури. И что ж близ города он видит? Там в садах стоят, качаются различнейших пород громадные высокие деревья, зеленые, покрытые цветами и плодами. На них сидят, воркуют нежно горлицы и распевают попугаи, чатаки, павлины и другие птицы. Там на прекраснейших прудах раскрылись лотосы: над ними пчел рои жужжат; на берегах перекликаются повсюду лебеди и журавли и много разных птиц. Там, в цветниках садовники все звонко, стройно распевают; то опускаяся, то поднимаясь, поливают гряды. Там над колодцами различными подъемные колеса, ведра ходят неустанно: на спусках у колодцев всюду там толпятся толпы водоносов. И красоту всего нельзя и описать, ей можно только любоваться!

Махарадж! Налюбовавшись этой красотою рощ, лесов, шри Нарада джи входит в город, смотрит: блистают чудные дворцы златые, украшенные самоцветными камнями; над ними развеваются знамена, стяги; вдоль всех домов протянуты гирлянды из цветов; рядами, как колонны, у ворот стоят платаны с ветками, побегами. Из всех домов через решетчатые окна и отдушины исходят клубы дыма благовоний, словно тучи темные; и средь него, как молнии, сверкают златые куполы и шпили; во всех домах свершается служение богам, читаются священные молитвы, приносятся торжественные жертвы и расточаются дары; повсюду почитание, молитвы с четками и пение, сказания, идут беседы о пуранах. То здесь, то там, повсюду восседают ядавы, как будто на совете Индры. Весь город осенила радость и блаженство“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Вступив в сей град, шри Нарада джи, радостный, сказал: «В какой же прежде мне дворец пойти, чтоб в нем шри Кришначандру джи найти?» Махарадж! Сказав так про себя, шри Нарада пошел сначала во дворец шри Рукмини. Там во дворце блистал шри Кришначандра. Увидев Нараду, он встал пред ним, а Рукмини джи принесла кувшин, наполненный водой. Господь омыл ему немедля ноги и, предложив сидение, поднес ему светильник, благовония и снедь и, совершивши пуджу, сложивши поднятые руки, так сказал шри Нараде:

«В чей дом святого старца ноги попадут,
Хозяину богатство, счастие несут!
Для нашего спасенья, нас всех возлюбя,
Пришел ты в дом, позволив нам узреть себя!»