Премия Дарвина

И в ответ на возмущенно распахнутые глаза Лиды поспешил оправдаться:

– Мысли я твои не читаю! Просто… чувствую намерение. Не смогу тебе толком объяснить, как именно это ощущается… Наверное, это особенность моей работы.

Лида, придирчиво вглядевшись в лицо Куратора, поняла, что он не врет. Кивнула, ткнула в нужную кнопку и принялась терпеливо ждать, пока огромный кофейный аппарат, жужжа, нальет ей стакан кофе.

Наконец, осторожно вынув горячий стаканчик, Лида оглядела коридор. В дальнем его конце, обиженный на весь белый свет, на сиденьях неуклюже пытался улечься и подремать Вовчик. Рядом с автоматами девчонка и старуха, о чем-то хихикая, шуршали упаковками, уничтожая провиант. В другом конце коридоре, переходящем в большую рекреацию у регистратуры, на отдельно стоящем обшарпанном диванчике устроился Куратор. Поколебавшись, Лида решилась, заказала еще один стакан кофе и спустя пару минут приземлилась рядом с ним.

– Будешь? – спросила она, протягивая парню стаканчик. – Просто латте и немного сахара. Никакого «лесного ореха».

Тот улыбнулся, потом кивнул.

– Давай. Сто лет этого не делал!

Какое-то время они молча пили кофе. Затем Лида все-таки собралась с духом и спросила:

– Помнишь, ты как-то сказал, что завидуешь нам. Что ты конкретно имел в виду?

Парень в белом комбинезоне помолчал.

– Завидую, потому что вы можете вернуть себе свою жизнь. А я уже не могу.

Лида зависла – в смысле, вернуть жизнь? Какую жизнь? Человеческую?

– Погоди, а ты разве не… – осторожно начала она.

– Бесплотный дух, парящий над водою? – с легкой иронией продолжил Куратор. – Нет. Я такой же, как и вы. Был.

Лида потрясенно молчала. Нет, она, конечно, относилась все это время к Куратору как к антропоморфному существу, предполагая, что в Сортировочной просто решили подогнать внешний вид своих служащих под человеческую внешность. Чтобы люди не особо пугались, имея дело с какими-нибудь фантастическими крокозябрами в виде молний, колес из крыльев с глазами, как в видениях пророка Иезекиля, или с хвостато-рогатыми тварями. Но предположить, что Куратор и сам был человеком, она не могла.

– А тело? – спросила Лида.

– Мое. Мне его оставили. В Сортировочной годными человеческими оболочками не разбрасываются.

Лида забыла про кофе и принялась разглядывать парня, словно видела его впервые. Теплые серые глаза. Загорелая кожа. Дырочка от серьги, в мочке левого уха. Сколько ему лет? Двадцать пять? Двадцать семь? Куратор под пристальным взглядом Лиды внезапно снова начал краснеть, и она тактично опустила взгляд в свой стаканчик.

– Получается, ты умер и пропал без вести?

– Утонул, – кивнул Куратор. – По глупости.

Понимая, что Лида ждет продолжения, собеседник допил кофе, встал, выбросил в урну пустой стаканчик и вернулся на диван.

– Я, дурак, переоценил свои силы. Дело было в Зеленоградске, летом. Пять лет назад, по земному исчислению. Это городок на берегу Балтийского моря, рядом с Калининградом.

Лида кивнула – она как-то даже планировала съездить в Зеленоградск, с мамой, да что-то не срослось…

– Купаться летом там, конечно, прохладно, но возможно. Мы там были большой компанией, человек шесть, наверное – бывшие друзья по университету. И вот как-то плаваем, а я вижу – рядом пацан какой-то тонет. Мелкий совсем, лет семи. Забрался, дурак, далеко за волнорезы. Только крикнуть что-то успел, смотрю – уже и макушки не видать. Ну, я и поплыл. Вытащить его.

– Вытащил? – спросила Лида.

– Ага. Ребята еще помогли.

Куратор умолк. Лида ждала продолжения истории, а потом вдруг поняла, что история на этом закончилась.

– Его спас, а сам утонул? – уточнила она, уже зная ответ.

Куратор, чуть помедлив, кивнул.

– Ветрено было, волной накрыло… – пояснил он, словно оправдываясь. – Очнулся уже, сама знаешь, где.

Лида помолчала.

– Получается, ты обменял свою жизнь на жизнь мальчика.

– Не особо умный поступок, как мне потом объяснили в Сортировочной, – хмыкнул Куратор. – Я своим порывом им планы нарушил. Предначертанных варианта было два – либо парень утонет, либо я его спасу и тоже выплыву. У меня, оказывается, в жизненном графике такие планы были! Ого! Дети, внуки, спокойная смерть в восемьдесят девять. Во сне. А я взял, и в двадцать семь утонул. В общем, им пришлось аврально жизненные линии перечерчивать.

– Кому – им? – спросила Лида.

– У нас целый отдел таким занимается, «Отдел Чертежей и Планирования». И если реальность отклоняется от заданной траектории, они быстренько переделывают изначальный чертеж. Когда я умер, им пришлось мою будущую жену с моим другом знакомить, вместо меня. А он вообще холостяком должен был всю жизнь болтаться, по плану, прикинь? А так вся ветка моих будущих детей и внуков к нему ушла…

– Откуда ты знаешь, про детей и внуков?