Премия за риск

Он проверил ноги: встал и сделал несколько неловких шагов. Топ – одной ногой. Другой – вперед по крутой дуге. Топ, топ, топ… Шатаясь, прошелся взад-вперед под прикрытием кустов. Болтаются руки – тело ищет равновесия. Голова мотается на шее – Пид вспомнил, что нужно держать ее прямо. Держа голову прямо и глядя вперед, он не заметил подвернувшийся под пятку камешек. Оступился и сел, крепко ударившись оземь.

Кривясь от боли, уполз обратно в кусты.

Нет, форма землянина-человека слишком неудобна. Поочередно переставлять ноги – сущая пытка. А еще нужно держать тело вертикально и махать руками… Если в собачьей форме постоянно подвергаешься натиску бесчисленных ощущений, то в человеческой ты тупая неуклюжая пародия на живое существо…

Это не только противно, подумалось Пиду, но еще и опасно. Вряд ли он способен управлять телом так, чтобы не вызвать подозрений. Слишком мало знает о землянах-людях. Да и откуда ему знать?

Больше нельзя ошибаться. Слишком важное дело поручено Пиду – установить Переносчик. А ведь Пилот запросто мог попасться на глаза землянам, когда под натиском чувств начисто утратит контроль над собой.

В телесной сумке пульсировало, подрагивало устройство, будто требовало, чтобы Пид двинулся наконец к далекому реактору.

Приунывший Пилот выдохнул остатки воздуха из человеческих легких и расплавил их.

Какую же принять форму?

Он снова пригляделся к воротам, к стоявшим возле них людям, к зданию, в котором прятался вожделенный реактор.

Форма должна быть миниатюрной. Проворной. И малозаметной.

Он лежал и думал.

Над ним зашуршало. Это спорхнула и устроилась на ветке куста маленькая коричневая форма. Перепрыгнула на другую ветку, зачирикала. А потом сорвалась, хлопая крыльями, и исчезла.

Вот она, решил Пид.

Через несколько минут из куста взмыла ненастоящая ласточка. Был бы кто-нибудь поблизости, он бы мог заметить, как птица летала вокруг – барражировала, пикировала, даже выписывала петли. Осваивала все доступные ласточкам маневры.

Пид напряг плечевые мышцы, наклонил крылья. Скользнул вправо с головокружительной скоростью, которую, как он понял, может развить только такое миниатюрное тело. За миг до того, как врезаться в куст, задрал хвост. Впрочем, недостаточно быстро – он обогнул куст по дуге, но задел лапами листья и несколько футов прокувыркался в воздухе.

Поморгав глазами-бусинками, Пид решил не сдаваться. Снова устремился к кусту, взмыл, снизился – на сей раз безупречно.

Он выбрал дерево. Впорхнул в густую крону, соткал невидимую паутину из пируэтов, проныривая между узкими развилками, вылетел, описал несколько кругов впритирку к стволу.

Наконец уселся на нижней ветке и восторженно зачирикал.

Из ветки вытянулось тонкое щупальце и потрогало хвост и крылья.

– Любопытно, – сказало дерево. – Как-нибудь на досуге попробую и эту форму.

– Предатель! – Пиду, чтобы прошипеть оскорбление, пришлось отрастить рот.

А затем он сделал то, отчего Ильг возмущенно вскрикнул.

Пилот вылетел из леса, пронесся над кустами у опушки и помчался через луг к воротам.

С таким телом у него получится!

С таким телом можно совершать чудеса!

За считаные удары ласточьего сердца он набрал высоту в сотню футов. С нее ворота, земляне-люди и здание казались крошечными – четкие силуэтики на зелено-коричневом фоне. Пид обнаружил, что его взор приобрел не только непривычную остроту, но и поразительную дальность. Справа и слева в небесной синеве нет преград, и чем выше поднимаешься, тем больше открывается твоим глазам.

Он поднялся выше.

Запульсировал Переносчик, напоминая о боевой задаче.

Пид напряг крылья и повис на воздушном потоке, с грустью переборов желание поэкспериментировать еще в этой изумительной форме. Вот установит Переносчик, а потом найдет местечко подальше от глаз Ильга и Гера и позабавится всласть. Время на это будет – армия Вторжения явится не сразу.

Выписывая круги, он ощущал уколы совести. Это же тяжкий грех – сохранять инопланетную форму дольше, чем необходимо по службе. Сей соблазн – орудие Бесформенного…

Но как там сказал Ильг? На Громе все рождаются Бесформенными? Да, это правда. Дети у громитян аморфны, пока не повзрослеют достаточно, чтобы внять наставлениям и унаследовать кастовую форму предков.

Может, это не такое уж и тяжкое преступление – побыть в чужой форме еще немножко. Чтобы успешно противиться злу, надо досконально изучить его природу, верно же?

Он снижался по спирали. Все сильнее пульсировал Переносчик. И это отчего-то раздражало. Пид на сильных крыльях снова набрал высоту, снова заложил круг. Пронизываемый его клювом, воздух шелестел, невидимо проносился мимо зорких глаз, крошечными струйками прижимал оперение к коже.

И тут подумалось… Да какое там подумалось – Пида оглушило открытие, что принадлежность к касте Пилотов и возможность летать – это вовсе не одно и то же.

Он ощутил силу своих крыльев, крепость позвоночника – и рванул вперед и вверх. Вспомнил, как управлять кораблем. Представил, что сливается с органами управления, становится с кораблем одним целым – и впервые в жизни эта мысль не привела его в восторг.