Преображающие встречи с Раманой Махарши

Во всеохватном присутствии Господа Безмолвия время прошло незаметно. Наконец Наяна заметил, что пора Бхагавану возвращаться в ашрам. Бхагаван сказал, что, если мы подождем еще немного, мы сможем насладиться вечерним бризом. Он добавил, что бриз сделает наш обратный путь очень приятным. Несколько минут спустя действительно начался бриз. В то же время мы услышали, что кто-то идет через кустарники к югу. Я выглянул посмотреть, кто это, и увидел голову Муруганара над кустами, сообщив об этом Бхагавану. Бхагаван, будучи изумительным актером, поставил палец вдоль носа, как он делал, когда удивлялся, и «поразился», как Муруганар проник так глубоко в лес и нашел нас. Муруганар к этому времени заметил нас и услышал наши голоса. Несколько минут спустя он присоединился к нам и простерся перед Бхагаваном в полный рост, а лицо его при этом залилось краской. Бхагаван тут же спросил его, как ему удалось найти нас в таком редко посещаемом уголке леса, где и лесникам вряд ли бы это удалось.

Муруганар объяснил, задыхаясь от эмоций, что присутствовал, когда Наяна изъявил желание увидеть лес. Он слышал, как Бхагаван предложил ему пойти на прогулку, и решил, что тоже хочет пойти с Бхагаваном в лес.

С того дня Муруганар, живший в храме Аруначалешвары в городе, каждый день приходил в ашрам как можно раньше до полудня, предполагая, что именно в это время Бхагаван отправится на прогулку. В день нашего похода, когда Муруганар пришел, Бхагавана не было в холле. Никто в ашраме не знал о его местонахождении. Не тратя время впустую, он пошел прямо в комнату Наяны в Палакотту и обнаружил, что она заперта. Он спросил о нас сторожа храма, и тот сказал, что днем Наяну и меня видели в компании Бхагавана, направляющимися к выпасу скота. Тогда, следуя интуиции, он стал искать путь. То, что он нашел нас, было поразительно, ведь когда он нашел нас, мы были приблизительно в двух милях от ашрама.

Вчетвером мы вернулись к ашраму, не осознавая ничего кроме милости Бхагавана, единственной реальности, которая сияет сквозь все формы и движения и играет в прятки со всеми нами.

Благодать, которую постоянно излучал Бхагаван, чувствовали зрелые приверженцы даже в конце 1890-х годов, когда Бхагаван еще молчал, был еще невозвещенным и малоизвестным. Посещение Ачьютадасы, который был одним из первых, кто узрел величие Бхагавана, подтверждает это. До того как он отрекся от мира, Ачьютадаса был известен как Аббой Найду. Он хорошо играл на мриданге (барабане) и сочинял на тамильском языке замечательные киртаны (духовные песни), которые были одновременно и песнями преданности, и песнями адвайты. Услышав о Шри Бхагаване, он пошел в Гурумуртам, храм, в котором Шри Бхагаван жил недолго в последние годы прошлого столетия. Он сел перед Шри Бхагаваном, погруженным в нирвикальпа самадхи, и стал ждать.

Когда Шри Бхагаван открыл глаза, тот выразил свое почтение, растерев ему стопы, и воскликнул с большим пылом преданности: «Можно быть великим ученым, автором или композитором, и кем угодно в этом мире. Но действительно большая редкость – столкнуться с тем, кто настолько утвердился в Атмане, как Вы!»

Тогда он объявил своим последователям, что «в Тируваннамалае есть нечто редкое», имея в виду Шри Бхагавана.

Сила Бхагавана порой впечатляла или покоряла даже тех, кто был настроен весьма скептически относительно его состояния. Хорошим примером этого служит Вилачери Мани Айер, который учился в старших классах в той же школе, что и Бхагаван. В школе Вилачери славился своей физической силой и грубыми расправами с теми, кто ему не нравился. Его прозвище Поккири Мани (Жулик Мани) указывает на то, что большинство людей думали о нем. Он никогда не ходил ни в какие храмы и не кланялся ни богам, ни людям. Спустя несколько лет после того, как Бхагаван поселился в Тируваннамалае, Вилачери Мани Айер сопровождал свою мать в храм в Тирупати. Она захотела выйти в Тируваннамалае, который был по пути, чтобы увидеть Венкатараману (детское имя Раманы Махарши), поскольку знала его маленьким мальчиком в Тиручужи. Но Мани не соглашался, утверждая, что тот не стоит такого труда, и поэтому они поехали прямиком в Тирупати.

На обратном пути в Мадурай мать настояла на своем, и сыну пришлось уступить ее просьбе. Но он согласился только при условии, что заберет Венкатараману назад в Мадурай.

Он сказал: «Я выхожу в Тируваннамалае вовсе не ради даршана этого фальшивого садху, а чтобы утащить его за уши обратно в Мадурай. Я не слабак. У меня получится сделать то, что не удалось его дяде, матери и брату».

«Ладно, делай как тебе угодно», – ответила его мать.