Преображение мира. История XIX столетия. Том I. Общества в пространстве и времени

Восьмидесятые годы стали переломной фазой – шарниром, скрепившим «викторианство» с fin de siècle. Разумеется, и календарный рубеж XIX–XX веков для большей части мира оказался периодом серьезных потрясений с точки зрения военно-политической событийной истории. Если для большинства национальных историй в Европе 1900 год не имеет явных признаков слома двух эпох, то для Китая последние годы XIX века оказались временем сильных политических изменений в результате неожиданного поражения в войне с Японией в 1895 году. Победа недооцененного врага привела к утрате суверенных прав китайского государства, повлекла за собой борьбу имперских держав за китайские территории и вызвала глубокий кризис национального самосознания, вылившийся в катастрофическое Ихэтуаньское восстание 1900 года. Аналогичная реакция наступила в Испании после ее поражения в 1898 году в конфликте с США. В национальной истории Испании потеря колоний в ходе Испано-американской войны до сих пор воспринимается как низшая точка. В обоих случаях победители, Япония и США, видели в исходе военных событий подтверждение правильности собственной империалистической политики. В состоянии турбулентности находилась вся Африка с момента оккупации Египта Великобританией в 1882 году. Захват британцами Судана в 1898 году и война в Южной Африке 1899–1902 годов завершили «раздел Африки». За ним последовал менее бурный и менее травматичный период систематической эксплуатации континента. В первое десятилетие ХX века по миру прокатилась волна революций: в 1905 году в России, в 1905–1906 годах в Иране, в 1908‑м – в Османской империи, в 1910‑м – в Португалии и Мексике (эта революция оказалась самой кровавой и продлилась до 1920 года), в 1911‑м – в Китае. Накануне убийства Франца Фердинанда в Сараеве во всех этих странах дал о себе знать импульс политической модернизации, к которому даже Первая мировая война уже не добавила ничего принципиально нового. По ее окончании европейские монархии к востоку от Рейна были свергнуты. Но к тому времени в других частях мира, казавшихся европейцам «отсталыми», монархическая власть либо исчезла совсем, либо очень ослабла.

В сумме все эти процессы характеризуют кризисность той самой эпохи, которую я называю fin de siècle, а другие историки – высоким модерном (Hochmoderne). Эта эпоха наступила 1880‑е годы, и в ней можно выделить ряд признаков:

Во-первых, как и в 1820‑е годы, в конце XIX столетия был преодолен очередной рубеж в глобальной экологической истории. Около 1890 года, по оценкам, объем используемых во всем мире минеральных энергоносителей (угля и нефти) впервые превысил объем потребляемой биомассы, несмотря на то что минеральные ресурсы напрямую использовала лишь небольшая часть населения планеты. Эра ископаемого топлива началась в 1820‑х годах в том смысле, что использование энергоносителей, добытых из недр земли, стало наиболее инновационной тенденцией в производстве энергии. Около 1890 года эта тенденция в количественном отношении одержала верх в мировом масштабе[237].