Преодоление

Он не в силах был сдержаться от раздражения, поняв, что поляки не остановятся ни перед чем в достижении своей цели. И их надо остановить: силой или дипломатией… Они, эта нация, понимают только язык оружия… Изворотливые, беспринципные, коварные и самолюбивые, цинично попирающие всякие договора и соглашения, если это не в их интересах…

Они вернулись в Кремль, во дворец.

В этот день ближняя дума государя собралась в полном составе. Поднялся с постели и пришёл даже Пожарский, хотя и был ещё болен. Князь Григорий Волконский пришёл тоже.

Фёдор Иванович доложил, куда двинулась армия королевича и чем это грозит.

Посовещавшись, они приняли решение срочно послать гонца к комиссарам, с просьбой вернуться на старое место, в Тушино, не прерывать начатые переговоры.

– Согласны на уступки!..

Особенно настаивали на лучшем, благоприятном для польской стороны, окончании переговоров, с заключением мира, Одоевский и Мстиславский. Их партия, бывшая партия Владислава, взяла сейчас верх…

И князь Дмитрий Пожарский с сожалением видел, что многое, о чём он раньше думал, размышлял, опять вышло наружу. Против них, против страны, вновь восставала прежняя сила: тяга в европейскую сторону…

«От европейских государей нам ничего хорошего не следует ожидать!» – вспомнил он то, что высказал сам как-то ещё на Земском соборе.

– Что? Закрыть государство! – язвительно спросил его тогда Волконский на это…

И вот эта сила опять ожила, берёт своё, стремится к сделке с самым опасным для Москвы врагом – Польшей…

Но он промолчал. Он сомневался и в себе, и в том, что же нужно-то сейчас государству. Что королевич не нужен, просто опасен, об этом можно было и не говорить!.. А нужно ли, стоит ли сейчас идти на уступки польской стороне?.. Терпеть позор, что не смогли остановить королевича ни под Смоленском, ни под Вязьмой…

«Из-за этого… Пронского! – мелькнуло у него, что тот, князь Пётр, ещё в бытность в его войске там, в Ярославле, не показал себя. – Мелок!.. Хотя как городовой воевода – неплох! Но не на поле, не в сражениях!..»

Гонец из Москвы, от государя и Боярской думы, догнал войско королевича уже за Троице-Сергиевым монастырём. Ответное письмо, которое он привёз от королевича, возмутило в Боярской думе всех.

Королевич резко отверг предложение вернуться к столице.

«Войско ушло слишком далеко! И нет причины для возвращения! – сказано было в письме. – Однако мы согласны выслать своих уполномоченных на переговоры… И для этого высылаем на предварительные переговоры Андрея Сапегу, ротмистра Корсиньского и уже известного вам секретаря Родзинского. Если ваша сторона согласится на предложения, которые представят они, тогда немедленно явятся к вам комиссары-сенаторы для окончания переговоров и подписания договора о мире…»

Гонец сообщил ещё то, как донесли и лазутчики, ходившие по следам войска королевича, что королевич расположился в Рогачеве. Сапега же, канцлер, со своим полком и Новодворский заняли село Сватково.

И князь Дмитрий Пожарский вспомнил то село Сватково, на Ярославской дороге. Крохотное, небогатое…

– А гетман Ходкевич со своим полком прошёл дальше, к Переславлю-Залесскому. Там по сёлам встали его гусары. Жируют, оголодав после Тушино! – ехидно усмехнулся гонец.

* * *

Подошла к концу последняя декада ноября. Зима стала по-настоящему.

В войске королевича исчезли последние деньги, так необходимые для закупки продовольствия. Это были те крохи, что прислали из Варшавы. И опять по полкам наёмников прошло волнение: от безденежья, голода, бескормицы лошадей и людей…

В начале декабря произошло волнение и в литовских полках. Ходкевич считал их надёжными, способными стойко переносить тяготы походов. Но вот не выдержали и они.

– Ваше величество, литовские полки на коло [65]приняли решение оставаться на службе только десять недель! – сообщил Лев Сапега новую неприятность королевичу.

Да, ситуация, обстоятельства подталкивали на срочные шаги по успокоению войска. И в Варшаву снова отправили нарочным гонца с просьбой от королевича к сенату о присылке недоданных войску денежных сумм. А тут ещё, под влиянием всех этих невзгод и неудач, Ходкевич, простудившись, от нервных срывов серьёзно заболел, слёг в постель. И теперь без него на очередном совете у королевича сенаторы решили, чтобы Владислав и гетман с частью войска отправились на зиму в окрестности Вязьмы.

– А лучше всего, ваше величество, в Смоленск, – предложил от имени всех комиссаров Лев Сапега.

Он да и остальные комиссары хотели выпроводить отсюда, из-под Москвы, королевича и гетмана, упорно не желающих идти на уступки русским… Русских же надо принудить к заключению мира…

– Другая же часть войска пойдёт дальше, в глубину Московии, на север, под Ярославль и иные города! Мы понесём туда мечом и огнём такое опустошение, что москали не рады будут, что не согласились пойти на условия, ранее предложенные!.. Запорожские казаки, лисовцы и немецкие рейтары, копьеносцы! Вот сила, которая пройдёт по северным русским волостям! И мы заставим, заставим москалей подписать выгодный нам мир!..