Преодоление

Вообще-то, я хорошо и с благодарностью, вспоминаю ребят с железной дороги, вместе с которыми мне пришлось проработать целых десять лет. И самое главное, из того что вспоминается, так это то, что почти никто из них никогда не ёрничал по поводу моей веры. Скорее наоборот, им всё было интересно, например, их занимало, как живут священники? Их поражал и вызывал сочувствие тот факт, что священник может жениться только один раз, а если матушка даже с кем и согрешит, то батюшка должен её простить и принять назад, но жить с ней уже как с сестрой.

— Слушай ка, Шурик, а вот ты сейчас институт закончишь, и что потом, в попы пойдёшь? — Наверное, если благословят. — Да, а потом, глядишь, и патриархом, станешь. А чего, ты парень башковитый, из тебя путный патриарх получится.

Я объясняю: — Нет, мужики, патриархом мне не стать, потому, как я человек женатый, а патриарх и другие епископы, у нас монахи. — Вот тебе раз, — восклицает один из моих друзей путейцев, — а я думал, что у патриарха есть семья и дети, а он, значит, одинокий. — Да, у таких людей не только семьи нет, но и друзей практически нет. — Так это же неинтересно, если у тебя друзей нет, это же ни с кем по-людски не выпьешь, и за столом не споёшь.

— Не выпьешь, ладно, а вы знаете, что монахам, а патриарх у нас монах, не позволяется вкушать ни мяса, ни сала. Вот здесь вся бригада разом и оторопела. Потом всё тот же разговорчивый путеец начинает выстраивать логическую цепочку. — Ты ведь говоришь, что патриарх у вас самый главный, так? И он что же не может приказать, что бы ему колбаски принесли? — Нет, ты не понимаешь, — пытаюсь я противостать логике его мысли, — ему не то чтобы не дают колбасы, нет, он её сам не ест, не положено ему, поскольку патриарх — монах.

Ребята соображают и пытаются зайти с другого конца: — Вот ты нам скажи, патриарх живёт во дворце? — Ну, не то чтобы во дворце, ему по статусу положена резиденция, типа большой дачи с охраной и обслугой. — Значит, у него в апартаментах наверняка должен быть холодильник, так? — Ну, конечно. — А если у него есть холодильник, значит, в холодильнике должна быть колбаса! Он же главный, закрылся себя в кабинете, достал колбаски и нарезай наискосок. Нет, Шурик, ты здесь чего-то сам не допонимаешь. Какого рожна становиться начальником, если бабу тебе нельзя, выпить тебе не с кем, даже колбаски, и той не дают? Так что, ты этот вопрос потщательнее изучи и доложи нам, но только так, как есть на самом деле.

Сами-то путейчики мясо кушают с удовольствием. Я припоминаю, зайдёшь зимой в их бытовку, особенно в ночную смену, так всегда у них на столе спиртик и полная сковородка мяса. Я ещё тогда у ребят интересовался, где они мясо берут, у проводников что ли покупают, так это сколько же денег нужно? — Нет, не у проводников, они его сами растят, ты обращал внимание, сколько вокруг их будки собак крутится? Вот это и есть их ферма.

До меня дошло, так вот почему они столь заботливо подкармливают щенков, а я всё думал, что наши путейцы такие бескорыстные любители дикой природы. У них на участке постоянно жила пара собак, вот их помёт ребята растили и потом же им и закусывали.

А с чего бы это они зимой при морозах с расстёгнутыми телогрейками работают? Как ни посмотришь на их счастливые вечно красные на морозе физиономии, и думаешь: — ну почему я такой хлюпик, чуть что и на больничный? А ребята, оказывается, собачатинкой от холодов спасаются. — А мне путейцы никогда не предлагали с ними мяса покушать, — делюсь мыслями со своими составителями. — Так и не предлагали, на всякий случай, ты же верующий. Может тебе такого нельзя? Я не хочу сказать, что мои товарищи были живодёрами какими, нет, собачатина — дело вынужденное, попробуй, помаши ночь кайлом при минус двадцати пяти. На самом деле это люди с весьма тонким устроением души.

Вот был у них в бригаде пожилой уже человек, Тимофеечем, его звали. Помню, сидит он грустный — грустный, ни с кем не разговаривает. — Что это с Тимофеечем случилось, на нём лица нет? — У него трагедия, — улыбаются путейчики, но тихонько так, чтобы дед их не услышал. А потом он и сам мне о причине своей грусти рассказал.