Преподобная великая княгиня Анастасия Киевская

Обручение состоялось на следующий день в присутствии дипломатического корпуса. «Государь вышел под руку с королевой Анной (вел. княг. Анна Павловна – королева Нидерландов. – Авт.) и императрицей; за ними следовали жених и невеста. На молодой принцессе был белый трен, весь украшенный листьями роз, полосами спускавшимися по материи – туалет, замысел которого гораздо поэтичнее, чем красиво его выполнение. В церкви была толпа. Дамы давили и толкали друг друга, чтобы встать на лучшие места…Императрица обменяла кольца молодых вместо императрицы-матери, которая слишком слаба, чтобы присутствовать».[15]

9. Великая княгиня Александра Петровна. 1850-е гг.

После официальной церемонии обручения принцессы Александры и великого князя Николая Николаевича состоялся прием для 450 персон в одном из красивейших залов Зимнего дворца – Мавританском. Стол был сервирован золотой посудой. Как вспоминал барон фон Фрейтаг, «среди дам высшего света присутствовали несколько княгинь из Грузии, не очень привлекательных, но в дорогих экзотических нарядах. Последующие поздравления длились четыре часа. Невеста Александра Петровна была одета в роскошное синее бархатное платье, расшитое бриллиантами, которое ей подарила мать-императрица, а голову украшала диадема с четырьмя крупными изумрудами – подарок царя. Отец невесты принц Петр Георгиевич прибыл на торжество с членами Государственного совета и Сената. Император и оба великих князя во главе офицеров корпусов, которым они покровительствовали. Младшие великие князья и принцы Ольденбургские следовали по рангу с офицерами корпусов, в которых они служили»[16].Вел. кн. Николай и его брат Михаил были одеты как обычно в форму батальона егермейстеров.

После обручения царь распорядился: «1.Девиц: баронессу Елену Оффенберг и Марию Пашкову Всемилостивейше пожаловали Мы во фрейлины к Ее Императорскому высочеству высокообрученной Невесте любезнейшего брата Нашего, Е.И.В. вел. кн. Николая Николаевича, благоверной великой княжне Александре Петровне. 2. Графине Екатерине Кушелевой, вдове генерал-лейтенанта, Всемилостивейше повелеваем быть гофмейстериною Двора Е. И. В. любезнейшего брата Нашего, Государя вел. кн. Николая Николаевича»[17].

В брачном контракте, заключенном 5.01. 1856 (24.12. 1855), великий герцог Ольденбургский определил приданое для своей племянницы согласно существующему закону Дома герцогов Ольденбургских. Петр Георгиевич выделил дочери капитал в размере 30 000 рублей серебром для свободного пользования. Великий князь Николай Николаевич обещал своей супруге 50 000 рублей серебром, с которых она имела право тратить 4 %. Александра Петровна получала ежегодно в течение всей семейной жизни одежду, карманные деньги 43 000 рублей серебром на ее каждодневные расходы. Царь не только принимал на себя гарантии на выплату обеих сумм, но и выделил в качестве приданого 100 000 рублей серебром, из которых принцессе ежегодно выплачивались 4 %.

Брак Александры Петровны и Николая Николаевича во всех отношениях устраивал обе стороны. Для семьи Ольденбургских было большой честью породниться с новым поколением Романовых, а для Александра II – возможность остепенить своего брата, известного легкомысленными любовными связями. По этому поводу А. Ф. Тютчева писала: «Государь и государыня в восторге от этой свадьбы,…так как принцесса Александра, кроткое симпатичное существо, должна оказать хорошее влияние на князя. Принцесса Александра, которая, не будучи красивой, пленяет свежестью своих 17 лет и искренностью и добротой, отражающимися на лице…Надо надеяться, что в своем почетном положении мужа великий князь образумится. Это ему совершенно необходимо, так как он провел свою жизнь в далеко не блещущем умственными интересами обществе фрейлин своей матери»[18].

Барон Фрейтаг, познакомившись с Николаем Николаевичем, составил о нем самое благоприятное впечатление, о чем и сообщил великому герцогу в Ольденбург: «Великий князь – представительная фигура, полная сердечной доброты и приятной внешности…Я наблюдал самую приятную сцену, которую мне доводилось видеть: эту нежную пару – невесту и жениха, общающихся в домашней обстановке с счастливыми родителями»[19].