Преподобный Амвросий Оптинский

Раз приехала в Оптину посетить старца близкая его духовная дочь г-жа А. А. Шишкова124. Зашла она, кстати, и к Ключаревой. Последняя с печалью рассказывала своей посетительнице, что батюшка не благословляет ей взять к внучкам своим француженку. «Вы знаете, — говорила матушка Амвросия, — можно ли в нашем кругу не знать иностранных языков? Ведь дети будут вращаться в свете; да и советует одевать их проще. Вы нынче будете у батюшки, попросите у него благословения приискать мне иностранку к детям. И о платьицах спросите».

«Прихожу я к батюшке, — так передавала г-жа Шишкова, — и между прочим говорю ему: “Теперь я живу в Москве, и мне бы было очень легко и удобно приискать иностранку к внучкам г-жи Ключаревой; я бы с радостью исполнила это поручение, не благословите ли?” Тут же и о платьях упомянула. Но батюшка мне ответил так: “Нет, ты этого не делай; детям не надо француженки. Я к ним поместил отличную благочестивую русскую особу, которая их наставит и приготовит к будущей жизни. Знаешь ли, дети жить не будут, а на место их в имении будут за них молитвенницы. Ты только этого не говори матушке Амвросии”. Чтобы утешить Ключареву, я ей сказала, что батюшка приказал немного повременить. Но о всем слышанном тут же рассказала мужу моему». Между тем Ключарева в заботах о временной будущности своих внучек, вследствие благословения и настойчивых советов старца Амвросия, поблизости к калыгинскому имению приобрела для них же еще дачу — Руднево, а затем и еще две дачи Преображенское и Акатово, сама, впрочем, не понимая настоящей цели старца, почему это он советовал ей со всех сторон новой дачи прикупать леса, точно предстояло строить целый город. Определила она также для малюток небольшую часть своего капитала, впрочем с условием, чтобы, в случае неожиданной кончины ее внучек, в калыгинском имении, близ деревни Шамордино, устроена была женская община, а прочие три приобретенные ею дачи и с капиталом послужили к устроению этой общины. Вероятно, эта обмолвка была сделана ею по совету старца, провидевшего близкую кончину детей.

Хорошо было жить сестрам послушницам на новом месте. Об одном только они скучали и много скорбели, что церковь была далеко от них, в селе. И вот матушка Амвросия, желая удовлетворить этой их насущной потребности, по благословению старца стала хлопотать о разрешении выстроить домовую церковь. В 1881 году на это разрешение уже и последовало — было согласие владыки Григория, но тут случились непредвиденные обстоятельства. Всем русским памятно злосчастное 1 марта 1881 года. Царь державный был убит. Это возмутительное событие, по замечанию многих наблюдательных калужан, так повлияло на преданного всей душой царю и Отечеству престарелого владыку Григория, что он, не успевши оформить дело о домовой Шамординской церкви, заболел смертельной болезнью и 13 марта того же года скончался. В это же время заболела и сама матушка Амвросия Ключарева; проболела все лето, и в августе 23-го числа также скончалась. Недаром старец говорил перед тем: «Куйте железо, пока горячо». Таким образом, когда новый владыка, преосвященный Владимир, 1 августа в первый раз приехал посетить Оптину, о домовой церкви в новом имении Ключаревой уже и речи не могло быть. По праву наследства, по завещанию покойницы, хозяйками вновь приобретенных Ключаревой имений, с небольшим капиталом, теперь остались две маленькие ее внучки, которым было по десятому году. Они со своими нянями и сестрами послушницами продолжали по-прежнему жить в означенном новом доме. Распорядительницей по дому и хозяйству, по благословению старца Амвросия, теперь сделалась на некоторое время одна из самых приближенных к покойной Ключаревой, старушка монахиня Олимпия.