Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Очевидно, Георгий берет догматико-полемические творения преп. отца вне хронологических рамок.

Далее, спора о волях до 638 г. не было: все разногласия вращались лишь около вопроса об энергиях. Георгий смотрит на учение преп. Максима сквозь призму позднейшей стадии монофелитских споров. Наконец, патриархи разногласили не по поводу учения преп. Максима, а по вопросу об энергиях, откровенно поставленному Киром Александрийским. Георгий, видимо, намеренно затушевывает обстоятельства возникновения спора. Странно при этом, что упоминание о синодике св. Софрония он вводит лишь побочно в свое повествование и почти игнорирует в своей «Истории» этот важный документ. Вообще подозрительно то, что сведения его раньше Кипрского собора не простираются, как будто только с момента подготовки этого собора он появляется на сцене истории. А еще подозрительнее то, что Георгий как бы совершенно забыл, что собор имел место во время военных действий арабов на окраинах Палестины, и что вряд ли в это время св. Софроний мог спокойно помышлять о соборе. Но как бы то ни было, правдоподобно все же, что св. Софроний мог по поводу сдержанного ответа Аркадия на его синодику добиваться соборного рассмотрения дела. Вряд ли только на этот собор должен был явиться преп. Максим с апологией <своего учения>, ибо, как мы уже отмечали, спор с именем преп. отца еще не имел связи. Все это — прикрасы, изобретенные в перспективе отдаленной исторической ретроспекции.

Как смотреть на деятельность Аркадия Кипрского? Георгий его представляет монофелитом. Иоанн Никиусский, если только <он> в данном случае не выдает за факт своих заключений по комбинации источников, считает его другом Кира. Однако сам преп. Максим [3083] ставит его в рядах поборников православия, тех, что до последнего издыхания не переставали взывать к Константинопольским патриархам с увещеваниями отказаться от экфесиса и ереси. Правда, после Аркадия к числу таковых преп. отец относит и Гонория, на счет православия коего он имел довольно странное предубеждение, однако, судя по сочинениям к Марину Кипрскому, можно полагать, что на православие Аркадия он весьма твердо полагался и ожидал от него поддержки. [3084]

Аркадий, таким образом, никогда не смотрел на преп. Максима как на еретика, а скорее держался обратного взгляда. Но он не порывал еще сношений с монофелитствующими патриархами (ибо и ересь их еще не обнаружилась в надлежащей степени) и не придерживался боевой политики.

Указ Ираклия от 624 г. о запрещении проповедовать о двух энергиях он, по-видимому, принял пассивно. Под его управлением Кипрская церковь никаких резких выступлений против монофелитов не предпринимала. Потому преемник его Сергий в послании от 29 мая 643 г. к папе Феодору от лица собора Кипрского и говорил о его сдержанности и милосердной терпеливости. [3085] Аркадий мог, таким образом, занимать примирительную позицию, мог даже предпочитать политику замалчивания спорного вопроса (как и Гонорий), мог предлагать св. Софронию во избежание раздоров трактовать учение об энергиях как предмет исследования, а не догматически решенное обязательное положение, но вряд ли он мог «высказывать презрение» св. Софронию в письме или обличать «неверие» св. Софрония на соборе, и притом в более резкой форме, чем этого хотел бы сделать Кир. Очевидно, подобное представление об Аркадии — плод известного предубеждения Георгия и широкого размаха его фантазии. Аркадий, в действительности, склонялся к Софрониевой точке зрения. Иначе трудно было понять, почему св. Софроний обращался к нему с письмом и просил посредничества, и почему Аркадий, не сочувствуя учению св. Софрония, мог все же стоять за составление в духе его соборного послания к императору Ираклию. Это было бы странным противоречием, одним из тех, что могут вместиться только в голове Георгия.

Может показаться странным, как это Аркадий мог выступать в качестве примирителя и почти третейского судьи патриархов, тогда как в этой роли обыкновенно выступал папа Римский, который в это время как раз именно и старался привести к соглашению св. Софрония и Кира. [3086]

Но указанное освещение факта так же неверно, как и то утверждение, что патриархи разногласили именно из-за учения преп. Максима. Дело шло о столкновении между Киром и св. Софронием. Другие патриархи привлекаются, собственно, в качестве третейских судей. Поэтому и послания свои Аркадий прежде всего отправил к Киру, как заинтересованной стороне, потом — к Гонорию и Сергию. И первый явился лично, а последние прислали <своих> представителей. Потому и послания к императору отправлены были с представителями Аркадия и двух заинтересованных сторон. Аркадий при этом не по собственному почину выступил с предложением такого примирительного собора, а по предложению св. Софрония. В этом смысле его выступление в данном деле вполне возможно.