Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Ер. ad Nicandrum, стоя на одной позиции с Tomus dogmaticus ad Marinum diaconi в изъяснении выражения св. Кирилла Александрийского μία συγγενὴς ἐνέργεια, обнаруживает все же по сравнению с ним особенное развитие темы: тут находим справки о значении у св. отцов терминов συγγενὴς и εἷς и ряд параллелей-цитат из св. Кирилла, подкрепленных различными соображениями. [3501] Это же толкование (συγγενὴς в отношении «к частям», т. е. Божеству и человечеству) в суммарном виде повторяется в Disputatio cum Pyrrho (в отношении к чудесам, совершенным, с одной стороны, силой Божественного повеления, с другой — прикосновением человеческой плоти). [3502] В более позднем Ер. ad Siculos (647 г.) συγγενὴς передается уже τὴν αὐτήν. [3503] В Disputatio cum Pyrrho побочно применяется также мысль Ер. ad Nicandrum, что Христос при признании одной только Божеской воли будет только Богом, а при признании одной человеческой — только человеком. [3504] Ер. ad Nicandrum нужно, таким образом, поставить раньше Disputatio cum Pyrrho. Но все же его нельзя относить к особенно раннему времени. В этом послании применяются в отношении к монофелитам замечания Ad Thomam об Арии и Аполлинарии, как делающих Бога παθητὸν φύσει θεότητος. [3505] В этом же послании применяется и развивается замечание De duabus Christi voluntatibus о том, что при противоположности свойств сложной Ипостаси Христа, и проповедуемая монофелитами ипостасная воля Его должна быть сложной, и притом из противоположных качеств, т. е. быть смертной и бессмертной, безначальной и имеющей начало и т. п. [3506] Близко это послание, наконец, и к Ер. 7 по раскрытию мысли, что ничего не может быть ἀνενέργητον. [3507] Все это заставляет приурочивать его к 644 г. Совершенно неприемлема датировка И. Орлова (С. 61), относящего Ер. ad Nicandrum к 649–653 гг., в том предположении, что послание это адресовано папе Мартину, мужественно (μετὰ τῆς ἀνδρείας) одержавшему победу (νίκην) [3508] над монофелитами на Латеранском соборе и теперь нуждающемуся в молитве о «правом исходе дела» (ἡκατὰ ἔκβασιν τῶν πραγμάτων ἀλήθεια) [3509] в ожидании готовящегося императорского наказания за составление собора. Имя адресата φτρωνύμως, по обычаю преп. Максима, [3510] указано в самом послании, и не может быть иным, чем Никандр. Молитвы о «правом исходе дела» в послании нет, а содержится просто замечание, что преп. отцу приятно иметь в лице Никандра доброго пастыря, в особенности теперь, когда действительное положение вещей оправдало предречение сущей Истины о последних днях мира: настала скорбь великая, какой не было от начала мира (арабское нашествие), а еретики, пользуясь временем смятения, сеют в Церкви смуту. Никаких указаний на Римскую церковь, о которой преп. Максим говорил в весьма пышных выражениях, [3511] в послании нет.

Где был епископом Никандр, сказать трудно. В «Паноплии» Евфимия Зигавина одно место из Ер. ad Siculos (121А — 124С) цитируется (вероятно, с пропуском предшествующей выдержки из Ер. ad Nicandrum) так: ἐκ τῆς πρὸς Νίκανδρον τὸν Κύπριον. [3512] Конечно, это Κύπριον могло перейти и от посланий к Марину, как перешло (судя по описаниям) в некоторых кодексах (Paris. 986, Taur. 25) имя Марина-пресвитера и к Ер. ad Nicandrum. Это тем более вероятно, что название по местности, а не по городу подходит к пресвитерам, а не епископам. Но возможно, что, действительно, Никандр был епископом на о. Кипре или, по крайней мере, участвовал в Кипрском соборе (в мае) 643 г. против монофелитов, чем и вызваны похвалы преп. Максима его ἀνδρεία и νίκη над врагами Церкви.