Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Как ни велико падение человека, однако возможно для него возвращение из плена страстей и спасение из состояния падения. Эта сторона, конечно, больше всего интересует созерцателя-аскета, и внимание его сосредоточивается на таинственной личности Зоровавеля, избавителя из плена Вавилонского. Зоровавель по значению своего имени («семя смешения», «ток смешения, или рассеяния», «упокоение») есть ум, получивший в смешении страстей семя правды и просвещение ве́дения к духовному познанию видимой природы, и пришедший к полному упокоению в Истине и Благе. [3890] Но прежде чем достигнуть этой цели, Зоровавелю пришлось выдержать борьбу с двумя юношами (2 Ездр. 3:5, 10–12) — демонами, которые думали привлечь на свою сторону естественный закон (Дария, γεγεά), все ограниченное и тленное естество, подлежащее чувствам и времени, [3891] обольщением «вина» — сладостью страстей — и царской власти — тщеславием. Но Зоровавель убедил естественный закон, царящий в естестве, что сильнее всего «женщины», т. е. добродетели с их концом — экстатической любовью к Богу — и «истина» — неизреченное познание Бога (γνῶσις), и вместе с этим убедил его выпустить силы души из порабощения чувствам, чтобы можно было им достигнуть состояния добродетели (Иудеи) и бесстрастия (Иерусалима) и там построить Богу «храм» ве́дения. [3892] Ум, освободившись от власти естественного закона, подняв лицо свое «к небу», на высоту созерцания «прямо Иерусалиму» (2 Ездр. 4:58–60) — состоянию бесстрастия, с благодарностью исповедует, что все успехи на пути нравственного совершенствования — в добродетели («от Тебе победа»), ве́дении («мудрость») и достижении через них Божественной красоты («слава») — дарованы ему Богом. [3893]

Но как плен Вавилонский означает не только падение каждого человека, но и вообще падение всего человечества в лице прародителя, так и великий избавитель из плена означает не только всякого спасаемого, но и Вождя спасения, впервые показавшего на Себе путь спасения. Зоровавель — это Господь Иисус Христос, рожденный в «смешении» естества человеческого, но не оставшийся пленником греха. Он убедил естественный закон, что для спасения лучше всего добрая совесть («жены») и вера («истина»), и вывел нас из Вавилона в Иудею, с земли — на небо, от порока — к добродетели, от смерти — к бессмертию, и построил сожженный страстями храм ве́дения Бога, и в Своем неизреченном воплощении восстановил падшее человеческое естество («скинию падшую», Ам. 9:11), и притом в большей славе, чем при создании (чем слава первого храма, Агг. 2:10), ибо второе общение Его с нами было ближе и полнее, чем первое. [3894]

Этого духовного Зоровавеля, великого строителя храма Божия, созерцал и пророк Захария (4:9–10). Он видел камень из чистого олова в руках Зоровавеля — веру (камень) во Христа, карающую не принявших ее и покрывающую славой соблюдающих ее через заповеди (олово — сплав из свинца, символа наказания, и серебра), и всегда действенную в делании добра в руках. Этот камень есть и Сам Христос, лежащий на падение демонов и плотского мудрования и восстание добродетели и ве́дения, состоящий из Божества и человека. На камне «семь очей Господних, призирающих на всю землю» — семь даров Духа (Ис. 11:2), даруемых Господом верующим; ими взирает Бог на каждого, с верой проходящего путь добродетели. [3895]

Каково богатство духовной жизни заключает всякий ум, ведомый Господом из плена страстей к небесному Иерусалиму вечной жизни, это таинственно показывает число людей и скота, выведенных Зоровавелем из Вавилона (2 Езд. 5:41–42), выяснению чего посвящен 55-й вопросоответ к Фалассию, построенный всецело на сложной символике чисел.